Но это все такие мелочи, что и вспоминать смешно, как я расстраивалась по этому поводу. Проходя мимо лаборатории, я заметила, что в этот раз она опечатана довольно серьезно, и заперта, что показалось мне любопытным: интересно, а где сейчас мой Витечка? Едва я переступила порог родного кабинета, поняла: что-то не так.
— Доброе утро! — с воодушевлением поздоровалась я с коллегами, как бы говоря, что вчерашний день остался в прошлом.
Мне недружно ответили, не поднимая голов от компьютеров, а Алина Николаевна даже отвернулась. Поведение коллег вызвало легкое недоумение, но я проглотила обиду, и, стараясь не обращать внимание на напряженную обстановку, повесила куртку в шкаф. Придав себе сияющий вид, прошествовала на свое рабочее место возле окна, которым очень гордилась (рабочим местом, а не окном).
Целый час мы сидели в тишине. Пару раз я хотела завести разговор, но раз я ни в чем не провинилась, с чего мне это делать? Хочется им сидеть молча, милости прошу.
Еще через полчаса я все-таки не выдержала:
— Есть какие-нибудь новости?
Все сразу уставились на меня, словно я была привидением и вот вдруг подала признаки жизни. Потом бабушки переглянулись между собой, как бы решая, кто со мной заговорит, а мужчины просто ждали, что за этим всем последует.
— Есть, — с неохотой поведала Алина Николаевна, по обыкновению взяв на себя полномочия переговорщика.
— И какие?
— Плохие, какие же еще?
— Это я уже поняла, можно немного конкретнее?
— После обеда все равно узнаешь, чего уж тут… Менты приходили, будут у нас отпечатки снимать.
— Что снимать? — ахнула я.
— Пальцы проверять.
— Зачем?
— Как зачем? Чтобы сравнить.
— Алина Николаевна, мне что, из вас слова клещами тянуть? — разозлилась я.
— Дашку то того… убили то есть, — вмешался Костик, поняв, что ходить вокруг да около мы можем долго.
— То есть как убили? А как же пожар?
— Васька, ты это… То есть не бойся, мы никому не расскажем.
— Что вы не расскажете?
— Знамо дело что, все мы там были.
— И что? — бестолковые вопросы из меня так и сыпались.
— А то, — в свою очередь разозлилась Алина Николаевна, — Все мы видели, с какими глазищами ты выбежала вчера и начала по стенке размазываться. И крик слышали.
— Вы что думаете, это я ее? — догадалась я.
— Мы ничего не думаем, нас вообще там не было.
— С ума сошли? И ты так думаешь? — ткнула я в Костика, тот сидел, потупив глазки, — Вы что, все думаете, что я ее укокошила?
— Васёна, ты только спокойно. Мы ничего не скажем, мы уже между собой решили. С повинной тебе лучше не идти, дураку ясно. И не бойся, тебя прикроем, если уж на то пошло, соучастником быть никому не хочется.
