– Шансов на что именно? – с содроганием, достойным лучшего применения, спрашиваю я.
– А то сам не знаешь.
– Естественно я не знаю! Я же все это провернул во сне. И уже забыл добрую половину. Да и в процессе довольно слабо понимал, что творю. Только чувствовал, как замечательно у меня получается. Но что именно – это еще вопрос.
– Здорово ты все-таки устроен! – радуется Нёхиси. – Даже завидно. Хотел бы я тоже так!
– Как – «так»?
– Не понимать, что делаю. Хотя бы иногда. А потом запоздало догадываться, или от других узнавать, чего натворил. И каждый раз удивляться. Такая интересная была бы жизнь!
Нёхиси в своем репертуаре. Ну, на то и всемогущие существа, чтобы восхищаться чужой когнитивной беспомощностью. Это для нас, счастливчиков, быть дураками естественно, как дышать.
Тормошу его:
– Так что же я натворил?
– Да примерно то же, что и всегда, – безмятежно улыбается Нёхиси. И наконец, заметив, что я не на шутку встревожен, укоризненно говорит: – Ты вообще давай уже привыкай, что любой твой поступок – безусловное благо.
– Так уж и любой.
– Любой. Потому что ты сам отличный. Следовательно, не можешь натворить бед. Это просто технически невозможно. Даже если страшно разозлишься и устроишь извержение вулкана, предварительно его, уж не знаю откуда, добыв, рано или поздно непременно окажется, что это было чрезвычайно полезное извержение. Например, из какой-нибудь Десятой Области Запредельной Илайи явится толпа юных фей, чтобы полакомиться лавой, которая для них – что-то вроде леденцов. И человеческий мир тут же исполнится вечной ликующей радости, просто от взмахов их рукавов.
Это звучит настолько прекрасно, что я незамедлительно прихожу в деловитое настроение. И спрашиваю:
– Слушай, а может, нам действительно что-нибудь подобное провернуть? Правда, я никогда не устраивал извержений. И не знаю, откуда взять лишний вулкан. И куда его здесь у нас присобачить, тоже не представляю, но…
– Вот когда узнаешь, тогда и проворачивай на здоровье, – ухмыляется Нёхиси. – Потому что я и рад бы тебе помочь, да не имею права. У меня обязательства. Ограничение всемогущества, все вот это вот. В списке катаклизмов, которые я ни при каких условиях не должен здесь устраивать, извержения вулканов стоят семнадцатым пунктом. Местные законы природы только-только со мной смирились, не хотелось бы их подводить. Но нам тут и без вулканов отлично живется. Скажешь, нет?
– Да, неплохо, – неохотно соглашаюсь я. – Просто раздразнил ты меня. Это же все как мы любим! Вулкан, извержение! Феи, грызущие лаву! Эпидемия ликования, распространяющаяся взмахами их рукавов!
