Он замирает и ошарашенно разглядывает меня.
И вдруг улыбается.
– Ха!.. А бабушка знает?
От такой улыбки тускнеет солнце, тают тысячелетние ледники Антарктиды, рушатся стены и дамбы, а толстые амурчики с лепестками роз возвращаются и заводят хоровод под потолком.
Я ослепленно моргаю и мотаю головой.
– О-о-о, как интересно… – Он улыбается еще загадочней. – Ну ладно. Сама напросилась!
Мне всегда нравились татуировки, а люди, имеющие их, вызывали восхищение. Несмотря ни на что, в глубине души я завидовала решимости и бесстрашию Наташи, и жутко реалистичный рисунок на руке Егора завораживал и приковывал к себе мое внимание.
Я тоже хочу иметь тату – украшающий кожу тайный знак, вечно напоминающий о том, что мне все по силам…
Еще раз взглянув на себя в отражении, потуже затягиваю шарф и, прорвавшись через толпу орущих малолеток у гардероба, выхожу на улицу.
От нервного ожидания стучат зубы – через полчаса я увижу Егора вне школы. И сделаю первый шаг к себе, который нельзя будет отменить или стереть из памяти.
Но я боюсь. Оставаться наедине с Лебедевым страшно, ведь в его присутствии я становлюсь кем-то, кого еще не знаю.
Не представляю даже, куда мы пойдем и что меня ждет в этой неизвестности… Наверное, я должна быть в ужасе, но чувствую лишь сумасшедший азарт.
Сбегаю с крыльца и тут же заваливаюсь назад: кто-то хватает меня за шиворот. Разворачиваюсь и вижу ясные голубые глаза и нарочито добренькую улыбку:
– Сонька! – Саша отпускает воротник куртки и поправляет ее, словно я – маленький ребенок. – Что с телефоном-то?
– Глючит… – выдаю первое, что пришло в голову и пытаюсь обойти выросшее передо мной препятствие, но Саша снова преграждает путь.
– Мы с пацанами сегодня потусить хотим… – сообщает он.
До назначенной встречи осталось двадцать минут – в случае опоздания ждать меня никто не будет.
– Ну так тусите! – искренне удивляюсь. – Я-то тут при чем?
– Я рассказываю, чем собираюсь заняться… А ты рассказать не хочешь?.. – тупит он, и я взрываюсь:
– Тебе с весны было плевать на то, чем я занимаюсь, Саш. Если честно, мне тоже больше не интересны твои планы. И о своих тебе докладывать я не собираюсь! Понял?
Саша напрягается, но молча отваливает с дороги. Замечаю холодную ярость в его взгляде, однако мне все равно.
Да, возможно, я поступаю жестоко, но все узы, связывавшие нас, давно и безвозвратно оборвались.
Не понимаю, как я могла быть такой дурой и истязать себя ради его внимания!
