– Помнишь, как всё казалось тогда бессмысленным? Как отчаянно ты боролась до самого конца? Но мир всё равно рухнул, и ты ничего не смогла сделать.
– Зачем ты говоришь мне это? Я не хочу это вспоминать.
– И поэтому постоянно оказываешься здесь, в этом самом дне? – с усмешкой заметил он. – Что ты говорила тогда? Помнишь? Ты была убеждена, что люди уже не оправятся от удара, не так ли? Что мир никогда не станет прежним. Что все великие знания будут утеряны безвозвратно. Помнишь?
– Да, но…
– Посмотри, что творится теперь? Люди выкарабкались, как всегда. Пусть многого вернуть уже нельзя, но мир жив. Прими то, что приходит без сопротивления, и, возможно, эта неизвестность тебя удивит.
– Возможно.
Геара не хотела спорить. Да и с кем тут спорить? С Шайном? Глупо.
– Кстати, тебе пора. Трибунал вот-вот начнётся.
– У меня такое чувство, – призналась она, – что ты чего-то не договариваешь.
– Наверное, сейчас ещё не время. Ты очень устала с этим заданием. Отдохни.
– Спасибо, конечно, за заботу, но я предпочитаю знать о проблемах заранее.
– Да ну какие проблемы? – засмеялся Шайн. – Всего лишь одно маленькое незаконченное дельце. Я слышал, Дистар интересовался Белым Камнем?
– А, да. По-моему, он интересуется им со времён гибели динозавров. И мне казалось, Беарн в тот раз хорошо позаботился о камне. Сейчас на земле никто не найдёт его. Разве нет?
– Не совсем. Мы поймали всего лишь одного нарушителя, прямо скажем, не самого опасного из существующих. Если камень попадёт в руки хоть одному из них, то катастрофа Тамборы покажется всем нам детским праздником.
– Это задание?
– Решай сама.
⁂
Санни
Санни. Сан. Она была в облике Нины. Ну, если бы та, конечно, носила такие красивые платья и отрастила бы волосы по пояс. Половинка Знака так и висела на груди. Метаморфоза произошла как-то внезапно, и Сан с любопытством озиралась вокруг.
Белоснежные стены и мраморный пол. Высокие узкие окна готической заострённой дугой взлетают вверх и теряются в молочном мареве невидимого потолка. Нейтральная Зона всегда складывалась из каких-то обрывков, чьих-то воспоминаний и образов. Лоскутное одеяло из разных частот, существующих одновременно и не мешающих друг другу. «Лоскуты» этого «одеяла» постоянно перемещались, переплавлялись, перетекали одно в другое. Нейтральная зона всегда готова подстроиться под наблюдателя. Это завораживающее зрелище!
Вот и окно, мгновение назад сверкавшее цветными стёклами витража, вдруг стало прозрачным, а за ним нарисовался новый пейзаж – родная для Сан Высокая долина Лериа.
