— О'кей! Валяй! — согласился Влекомов. — Но и автор находки долго ждать не будет! О'кей?
— О'кей! — сказали все еще по разу, и Мэт побежал за своим «Поляроидом».
На его месте появился Чак. Недоуменно взирая на скопище незнакомой публики, он решал: гавкнуть или нет? Вроде Влекомов беседует с ними дружелюбно. Значит, гавкать было бы опрометчиво. Но с другой стороны, они отвлекают его от основной задачи — угощения Чака.
На крыльцо снова вскочил Мэт с «Поляроидом» в руках:
— Становитесь поплотней, я вас сфотографирую!
Ему пришлось щелкнуть несколько раз, чтобы наполнить протянутые руки фотоснимками.
— А теперь становись на мое место, я тебя щелкну! — предложил Влекомов.
Мэт торчал среди собравшихся, нарушая композицию снимка. Чак даже попятился, рассудив: «Раздавит и не заметит, слон в посудной лавке!»
— Чак, ты здесь! Вот ты мне очень нужен! — заметил его наконец Влекомов. — Посиди!
Вместе с Чаком присел и Мэт, уравновесив композицию.
— Готово! Вот тебе на память! — протянул Влекомов Мэту снимок.
Мэт и Чак вышли отлично, остальные тоже неплохо, только Хо Чу не получилась — отвернулась в момент съемки, отвлеклась на что-то.
Повторять съемку было некогда.
— Собирайтесь, выезжаем! — скомандовал Влекомов.
Народ разошелся. Только Чак не желал покидать свое место, лелея надежду на причитающееся ему угощение. И она оправдалась.
— Чак, иди-ка посмотрим, что скрывается в холодильнике от простого народа! — предложил ему Влекомов.
Чак понял и пошел за ним на веранду.
Через двадцать минут две машины выехали на шоссе в сторону Питера. На заднем сидении Кирюшиной «восьмерки» сидели Мэт и Оксана. Хо Чу наконец осчастливила Кирюшу своим соседством. Сумочку она воткнула между сидениями.
Влекомов ехал с Кимом Богачевым, давая необходимые инструкции вне зоны приема посторонних ушей. И место обнаружения крыла обещал ведь показать.
Солнышко разморило закаленных чекистов. Капитан Сулейманов лег на спину, подставляя его лучам и без того смуглое лицо. Водитель-сотрудник Перебийнос уже давно опередил его в выполнении этого упражнения и перешел к следующему — похрапыванию. Старлей Рябов, сидя, сквозь смеженные веки вел периодическое наблюдение за кряхтевшими в машине опознанными субъектами.
Обещанная тара для них до сих пор не поступила, находилась где-то в пути. Сулейманов и Перебийнос воспринимали остановку как заслуженный отдых.
Рябов, заслуживший его не менее товарищей, но не получивший заслуженного, заслуженно костерил нерасторопное начальство. Беззвучно, конечно. Взгляд его со все большим усилием концентрировался на поднадзорных субъектах.
