– Взять его!
Роджерс бросился вперед и ухватил Стивена костлявыми ручищами, так что тот задохнулся и перестал двигаться.
– Всем стоять тихо. У вас есть пять минут, чтобы представить свои доказательства, – сказал нам инспектор. – Я засеку время.
– Это неправда! – закричал Стивен где-то на заднем фоне. – Это неправда! Это…
– Шшш, – одернул его Роджерс. – Не прерывай шефа.
– Нам не нужно пять минут, – сказала Дейзи. – У нас есть доказательство от самого мистера Кёртиса – блокнот, который показывает, что он обманул родителей Стивена и украл все их дорогие вещи, в том числе и часы. Именно поэтому мистер Бэмптон покончил с собой, и именно поэтому Стивен убил мистера Кёртиса, чтобы отомстить. Часы мы нашли в халате Стивена только что, а блокнот – на лестничной площадке третьего этажа, и мы еще обнаружили кусок бумаги, который он использовал, чтобы хранить яд перед тем, как высыпать его в чашку мистера Кёртиса. Стивен вырвал его из учебника. Все это доказывает, что он и есть убийца.
Все таращились на нас в точности с тем же выражением – словно они не могли понять, какие именно слова проникают им в уши и что обозначает их сочетание.
Тетушка Саскья открыла рот, точно рыба, Чапман практически упал в ближайшее кресло.
– Светлые небеса! – сказал дядя Феликс мисс Алстон. – Я-то думал, что поручил тебе отвлекать их с помощью уроков!
7
– Ну хорошо, – проговорила Дейзи. – Позвольте мне начать.
Мы сидели в библиотеке, инспектор Пристли привел всех сюда после того, как мы взорвали свою «бомбу». Кресла и столы стояли так же, как их раздвинули, когда сюда принесли леди Гастингс, и видя их на необычных местах, с той же леди Гастингс, сидевшей прямо в центре комнаты, словно королева, я ощущала совершенную нереальность этой сцены.
Все выглядело так, словно мы переместились в совершенно иной дом, в котором обитала другая семья Уэллс.
Наручники пока еще блестели на запястьях лорда Гастингса, но Ноакс стоял позади Стивена, и тяжелые руки лежали у того на плечах. Стивен выглядел так, словно его одолевало желание заплакать, и мне хотелось сделать то же самое.
Я поймала себя на том, что думаю о нем как о друге, а потом пришло неприятное осознание – другом мне он быть не может. От этого мне стало дурно, накатила злость, и все приятные воспоминания с его участием в один момент исказились и покрылись плесенью.
Я почувствовала, что человек, на которого я смотрю, мне совершенно незнаком, я с ним никогда не встречалась.
