Часть V. Но кто еще остался?
1
– О, это было ужасно, – сказала леди Гастингс.
Она лежала на софе в библиотеке, голова в мягком, как подушка, бандаже белого цвета, а одна из рук примотана к груди. Мы все собрались вокруг нее, словно на приеме.
Еще до того, как нас выпустили из гостиной, мы ухитрились подслушать состоявшийся в холле разговор доктора Купера с дядей Феликсом. По всей вероятности, они размышляли, почему леди Гастингс не пострадала так уж серьезно.
– Она, должно быть, ударилась головой о перила, когда падала, – сказал доктор так раздраженно, словно она не имела права на подобную удачу. – Оказалась оглушена, после чего мышцы ее расслабились и она просто скатилась по ступенькам. Большинство людей при падении пытаются остановиться, и именно эти попытки приносят наибольший вред. Все, что я смог обнаружить, – трещина в большой берцовой кости и обширные синяки. Плюс сотрясение, само собой. Ей нужен внимательный уход. Но как все произошло?
– Неосторожность, – торопливо ответил дядя Феликс.
«И снова солгал!» – подумала я, ведь он наверняка знал, что в падении леди Гастингс не больше случайности, чем в смерти мистера Кёртиса.
– Моя сестра склонна к подобным вещам, – продолжил дядя Феликс небрежно. – Теперь, доктор, не беспокойтесь, мы за ней присмотрим.
– О нет, – заявил доктор Купер. – Ей нужен профессиональный уход, по крайней мере сегодня ночью. Я останусь здесь, в Фоллингфорде, и сам с ней посижу. Никто из нас не простит себе, если вдруг что-то случится с дорогой леди Гастингс, не так ли?
– Несомненно, – сказал дядя Феликс любезно. – Благодарю вас, доктор. И кстати, не было ли у вас возможности отослать те образцы?
– Пока нет, – ответил Купер. – Как только наводнение закончится, я все сделаю, не сомневайтесь. Вы ведь уже позвонили в полицию… по поводу тела?
– Они в пути, – и вновь голос дяди Феликса не отразил никаких чувств.
Наконец нас выпустили и отвели прямиком в библиотеку, где выздоравливала леди Гастингс. Как сказала Дейзи, мы должны были собрать алиби как можно быстрее, но поначалу мы не узнали совершенно ничего интересного, и это оказалось очень неприятно.
Первое время леди Гастингс только и делала, что очень громко жаловалась, как у нее болит голова.
– Есть ли рассечение у меня на лбу? – спрашивала она обеспокоенно. – Представьте только, если у меня будет шрам! О, и моя рука! Что, если я не смогу играть на пианино?
– Не говорите, леди Гастингс, – вмешалась мисс Алстон. – Просто отдыхайте.
