– Но мамочка… – пролепетала Дейзи, на миг потеряв невозмутимость. – Она и… мистер Кёртис…
– Мамочка может делать все, что ей хочется, – сказал Берти. – Я сдался давно, и если у тебя есть хоть капля разума, то ты тоже сдашься. Дейзи, если бы я собрался избавляться от всех мамочкиных приятелей-дебилов, я бы к сегодняшнему дню стал убийцей раз десять.
– Это неправда! – закричала Дейзи.
Я положила руку ей на плечо, пытаясь успокоить. Бедняга Дейзи.
– Конечно, правда, – сказал Берти, и в комнате над нами зазвучали тяжелые шаги, подчеркивая весомость его слов. – Разве ты не знаешь?
– Убирайся, Косенький, гнусное животное! – завопила Дейзи, не сдерживаясь. – Никогда не говори мне такого!
И в этот самый момент мы услышали самый ужасающий вопль, донесшийся со второго этажа, а затем – несколько жутких ударов.
Мне показалось, что меня хлопнули по ушам.
Несколько мгновений мы простояли неподвижно, и я насчитала десять ударов сердца в собственных ушах – единственный звук, разрывавший воцарившуюся в доме тишину.
Затем последовал новый крик.
– На помощь! – долетел из холла голос дяди Феликса. – Быстро! На помощь!
– О, что это?! – простонала Бини, цепляясь за рукав Китти.
– Не задавай вопросов! – ответила Дейзи. – Поспешим! Что-то произошло!
9
Мы все впятером выбежали из библиотеки, и в то же самое время тетушка Саскья вылетела из-за поворота лестницы, точно кролик из шляпы, а мигом позже следом за ней обрушился лорд Гастингс, вопивший:
– Господи, что там? Что случилось?
Я услышала, как Стивен бежит вниз по главной лестнице с третьего этажа, и затем он появился тоже, совершенно перепуганный, и я подумала, что мое лицо сейчас выглядит не лучше, чем у него. Последовало странное молчание в самом центре толпы, горячее и жуткое, словно огонь, закрытый, но все еще пылающий.
Дядя Феликс стоял на коленях посреди холла, склонившись над предметом, который лежал у основания лестницы. Мисс Алстон находилась рядом, очень спокойная – руки сжаты так плотно, что они выглядели, будто сплетенные лозы.
Хотела бы я знать, что вынудило гувернантку так держаться.
Но она только смотрела на груду тряпья перед дядей Феликсом.
Его крик наверняка был ошибкой…
Я почувствовала, что расслабляюсь… но тут тряпье шевельнулось.
Все выглядело так, словно дом целиком затаил дыхание, но на самом деле задержала его только я. Тетушка Саскья завопила: «МАРГАРЕТ!», но вопль ее прозвучал фальшиво и не к месту, и от него уши мои заболели.
