.
Я познакомился с нею благодаря огню, который сделал из меня исключительное существо, возбуждавшее всеобщее любопытство. Каждый вечер я зажигаю огонь, чтобы опалить дичь или сварить клубни растений. Три камня и три небольших глиняных устоя образуют очаг. Пока я священнодействую, со всех сторон нерешительно приближаются группы желающих посмотреть на чудо; но, как только вспыхивает первая искра, все в испуге подаются назад.
Однажды вечером, в последнем ряду зрителей я заметил Муни, вытянувшую свою шаловливую головку.
Муни моя соседка. Пещера ее хозяина вырыта под той, в которой живу я. В час послеобеденного отдыха, когда ее оставляют одну, она приходит ко мне. Естественная лестница из камней и корней соединяет один выступ с другим. Муни не знает головокружения, она карабкается по лестнице с ловкостью обезьяны и ее бронзовое лицо всегда неожиданно появляется над моим карнизом.
— Где ты родилась, Муни? — спросил я ее в первый раз.
— За этими горами, — ответила она, — на берегу большого озера, окруженного лесом.
Ее глаза увлажняются при воспоминании о родном лесе. Но Муни скоро овладевает своей слабостью и гордо прибавляет твердым голосом:
— Там у моих родных большая хижина, а деревня густо населена, как пчелиный улей.
Помолчав, она доканчивает свою фразу, подчеркивая ее гримасой презрения:
— Мои родные не похожи на диких зверей: они не живут в ямах.
Мне хотелось бы узнать, при каких обстоятельствах попала она к Агуглу. Но объяснения затруднительны. Девушка говорит на неизвестном мне наречии и едва знает несколько слов по-английски и по-нубийски. Чтобы сделать свои слова понятнее, она вынуждена прибегать к помощи тысячи разнообразных гримас, на которые только способна ее физиономия.
История, впрочем, обычная. Нубийские торговцы поймали ее однажды вечером, когда она ходила за водой, и отвели в свой отряд. Ее связали лианами, били по каждому поводу, долго вели по неизвестным тропинкам. Маленький отряд, достигнув горных вершин, собирался уже перевалить их, когда появившиеся в темноте Агуглу утащили Муни от ее похитителей. Это случилось два года тому назад. С тех пор она живет здесь, в одной и той же пещере, ничем не занятая, более или менее свободная и почти счастливая.
— Счастливая? — повторил я, как эхо.
— Да, — сказала она, полуоткрыв улыбкой рот, украшенный белыми зубами.
Я прибавил, не смотря на нее:
— Сколько вас всех в жилье?
— Не считая меня, шесть мужчин, трое детей и одна женщина, — ответила она.
