Он замолчал и занялся разглядыванием своей руки, лежавшей на коленях.
В действительности, однако, старая лисица наблюдала за мной; чувствуя, что я еще не убежден, он прибавил, внезапно вставая:
— Если то, что я тебе обещал, не осуществится, ты можешь отрезать мне ухо, или нос, или голову, — по твоему собственному выбору.
Первые ливни, предсказанные Абу-Гуруном, разразились через несколько дней.
В ожидании сухой погоды, я заперся дома со своими коллекциями. Мало-помалу растения были приведены в порядок и размещены в гербарии, но классификация насекомых требовала большего внимания. Надо было осторожно положить каждое из них на предохранительный клочок ваты, стараясь не сломать маленьких хрупких ножек и усиков. Сироко, неподвижно стоя на одной ноге, подавал мне их одно за другим. Изумрудные надкрылья, нагрудные щитки с металлическим отливом так и сверкали на ладони его руки. А сколько требовалось предосторожностей, когда наступила очередь бабочек! Я видел, как дрожали его толстые пальцы, когда он подавал их: достаточно было малейшего сотрясения, чтобы их нежные крылышки потускнели.
Я как раз насаживал на булавку гордость моей коллекции — сфинкса-гермафродита, когда вдруг раздались дикие крики, от которых содрогнулись стенки хижины. В соседних хижинах заметно было сильное волнение.
Посреди тесной группы, расступившейся передо мной, я увидел двух маленьких чернокожих, опершихся на большие луки и угрюмо улыбавшихся мне. Около них глухо ворчало маленькое, коренастое существо, шея которого была зажата вилами, державшими его в некотором отдалении от провожатых. Пленник схватил конец вил руками и с остервенением царапал его когтями; лицо его, с блестящими, безостановочно вращающимися глазами, выражало безграничное бешенство.
Толпа все сгущалась; она колебалась сообразно движениям вил, то подвигаясь на несколько шагов вперед, то вдруг отступая, как бы от внезапного порыва ветра. Любопытство в ней боролось со страхом.
— Это Агуглу, — объяснил мне, наконец, Сироко. — Карлики поймали его недели две тому назад и требуют в обмен за него тканей, меди и ножей.
После долгих переговоров, условия обмена были установлены. Чтобы быть свободнее в движениях во время торговых споров, карлики привязали пленника к одному из столбов веранды. Короткие веревки едва позволяли ему поворачивать голову и шевелить руками, но ноги не были связаны и ему удалось цапнуть ими слишком смелого негритенка; икры мальчугана мгновенно покрылись кровью и он начал вопить благим матом. Благодаря этому случаю, создалось враждебное настроение. Некоторые уже прибежали, вооружаясь стрелами и размахивая дубинками.
