всё замирает, у каждого свое место. Вот Король (карты в руках у г-жи де Монтеспан), Месье, Королева и госпожа де Субиз, далее г-н де Данжо
[165] со своим окружением, Лангле и компания. Тысячи луидоров рассыпаны на ковре; и никаких тебе жетонов. Я следила за игрой Данжо и при этом не переставала удивляться, какие же мы глупцы против него! Он весь в игре и выигрывает там, где любой другой обречен на неудачу. Ему до всего есть дело, он все обращает себе на пользу, он ни на минуту не позволяет себе отвлечься; словом, его манера играть — словно вызов фортуне! За десять дней — двести тысяч франков, сто тысяч экю за месяц, и весь приход заносится в специальную книжицу. Он сказал, что это я принесла ему удачу, заняв столь подходящее и приятное его глазу место.
Я поклонилась Королю, как Вы меня учили; он отвесил ответный поклон, словно бы я в самом деле была молода и красива. Королева так подробно выспрашивала про мое нездоровье, как если бы речь шла о родах. Она, кстати, и Вас вспоминала. Господин Герцог[166], как водится, буквально осыпал меня любезностями. Маршал де Лорж набросился с расспросами о шевалье де Гриньяне, словом, tutti quanti[167]: сами знаете, с каждым надо перекинуться хоть словечком.
Г-жа де Монтеспан рассказала про свою поездку в Бурбон; в ответ расспрашивала про Виши и про то, как мне там жилось. В Бурбоне у нее не только колену лучше не стало, так еще и зубы разболелись. Я нашла, что спина у нее, как говаривала маршальша де ла Мейере, что твоя доска, ну а если без шуток, то ее красота просто поражает: едва ли не вполовину похудела, однако ни глаза, ни губки, ни цвет лица от этого нисколько не потеряли. Она была с ног до головы во всем французском по последней моде, головка в мелких буклях. Щеки почти полностью скрыты ниспадающими с висков прядями. Черные ленты в волосах, жемчуга не хуже, чем у маршальши де л’Опиталь[168], а к ним еще бриллиантовые серьги и подвески чистейшей воды, три-четыре усыпанных алмазами заколки, открытый лоб, словом, триумф красоты на зависть всем послам. До нее дошли слухи, что из-за нее-де Франция лишена возможности лицезреть своего Короля, и, поглядите-ка, она его вернула, Вам трудно представить то всеобщее ликование и тот блеск, коим воссиял при этом двор. И эта несуетливая суета изысканности продолжается с трех до шести. По прибытии очередного курьера Король выходит, чтобы ознакомиться с донесениями, затем возвращается. Льется музыка, он прислушивается, по всему видно, что ему хорошо. Из дам он обращается только к тем, для кого эта честь стала уже привычной. Игра заканчивается ровно к указанному выше часу, подсчеты просты, итог ясен; нет ни жетонов, ни записей. Обычный кон — пятьсот, шестьсот либо семьсот луидоров, большой — тысяча, тысяча двести. Для начала каждый ставит по двадцать луидоров, итого сотня, дальше тот, кто набирает больше всех взяток, доставляет еще десять. Если у тебя quinola
