– Тогда пойдите навстречу ее желаниям.
Она уставилась в дерн под ногами.
– Вы со мной говорите так, будто… будто я не та, какая есть… за это я вам премного благодарна. Но подобная доброта…
– Подобная доброта?
– Еще более жестокая, чем…
Не закончив фразы, она развернулась к морю. Чарльз испытывал сильное желание взять ее за плечи и хорошенько встряхнуть. Трагедия уместна на сцене, а в обычной жизни она порой выглядит как извращение. И он дал ей это понять, пусть и не в столь грубой форме.
– То, что вы называете моим упрямством, на самом деле мое единственное спасение, – сказала она.
– Мисс Вудраф, позвольте, я буду с вами откровенен. Мне довелось слышать мнение, что вы слабы рассудком. Я нахожу это весьма далеким от истины. По-моему, вы просто слишком сурово оцениваете свое поведение в прошлом. Почему, ради всего святого, вы должны всегда ходить одна? Неужели вы еще недостаточно себя наказали? Вы молоды. Вы способны зарабатывать себе на жизнь. Семейные узы, насколько я понимаю, не привязывают вас к Дорсету.
– Есть узы.
– Связывающие вас с французским джентльменом? – Она отвернулась, давая ему понять, что это запретная тема. – Позвольте мне настаивать… такие темы подобны ранам. Не говорить о них – и раны начинают гноиться. Если он не вернется, значит, он вас недостоин. А если вернется, не могу себе представить, что он с легкостью смирится, не найдя вас в Лайм-Риджисе. Наверняка выяснит, где вы, и последует за вами. Так говорит здравый смысл, разве нет?
Последовало долгое молчание. Он приблизился, чтобы видеть ее хотя бы в профиль. Ее лицо приняло странное выражение, почти безмятежное, как будто его слова подтвердили то, о чем она знала в глубине сердца.
Она продолжала глядеть в море, где в пяти милях от них, освещенный солнцем, двигался на запад бриг с красновато-коричневым парусом.
– Он никогда не вернется.
– Вы боитесь, что он не вернется?
– Я знаю, что он не вернется.
– Я вас не понимаю.
Она повернулась и смерила его озадаченное и такое заботливое лицо долгим взглядом. Казалось, его смятение в некотором смысле доставляет ей удовольствие. Затем она снова отвернулась.
– Я давно получила письмо. Он… – она себя оборвала, словно решив, что сказала лишнее. И вдруг быстро пошла, почти побежала к лесной тропе.
– Мисс Вудраф!
Она сделала еще пару шагов, прежде чем обернуться. И снова эти глаза одновременно его пронзили и оттолкнули. В ее голосе была сдерживаемая резкость – даже в чем-то готовая согласиться, она бросала вызов.
