— Не буду, Вера, — взъерошивает волосы, по виску течет капелька пота, — и мне вдруг становится страшно от этой его нахлынувшей страсти — настолько же сильно, насколько поначалу я окунулась в блаженство.
Но — в конце концов, — разве я — не права?
Разве отношения не начинаются со свиданий, кино, цветов, долгих прогулок, держась за руки, поцелуев? Разве это нормально, — что он просто вот так, вдруг, пришел ко мне в спальню, в мою постель и так вот сразу…
— Но я хочу остаться с тобой этой ночью, — его руки снова заскользили по моим плечам, притягивая к себе, обволакивая жаром и нежностью… — Просто остаться. Просто спать рядом и обнимать тебя, Вера. Не полезу, не бойся.
— Хорошо, — этому я противиться уже не смогла. И, в кольце его рук ведь в первый раз за последние время вдруг перестала чувствовать себя такой пронзительно одинокой.
Он — понял, услышал, остановился.
Может, — дело совсем не в нем, а в том, что вокруг него всегда были такие, что отдавались сразу же и без раздумий? Я — не такая, и он это понял. Страх, который было взметнулся в какой-то момент, снова исчез.
— Спи, — прижал к себе, перекатывая на свое плечо. — Я теперь постараюсь быть рядом.
— Что у вас вышло с Игорем? С кем он подрался? — сама не замечаю, как впиваюсь ногтями в его плечо.
Но Кир, кажется, этого даже и не чувствует.
— Это — наши дела, Вер. Мужские. Ты спи. Все будет хорошо.
И я верила. Мне необходимо было верить. Жизненно важно было хоть за что-то ухватится в этой, разлетевшейся вдруг на странные обрывочные куски жизни, в которой я потеряла вдруг все ориентиры. А ведь казалась раньше себе — такой взрослой! Такой уверенной и все понимающей!
— Спи, — ласковая рука окутала утраченным ощущением надежности, и я, впервые со смерти родителей, провалилась в спокойный сон…
* * *
— Твою мать, Кир! — проснулась от крика брата.
Тут же раздался грохот, — то ли по стене стукнул, то ли по столу.
— Успокойся, — на этот раз голос Кирилла звучал совсем не так, как он успокаивал меня. Нет, скорее, — с вызовом, с угрозой.
На цыпочках пошла к закрытой двери кухни. Да, это сейчас они орут, но ведь могут перейти и на нормальный разговор, и тогда будет уже не слышно. А мне важно понять, что происходит с братом. Очень важно.
По дороге бросила взгляд в зеркало, — волосы разметались, перепутались, глаза лихорадочно блестят.
И снова жаром опалили его ночные поцелуи, его прикосновения, — вся вспыхнула, мгновенно покраснев и тут же прижала вечно холодные руки к щекам. Боже! Даже не верится, что все это было! Было — со мной! Он прикасался ко мне, ласкал! Спал рядом, обнимая всю ночь! Неужели это правда?
