Её отшельник предварял обычно такими словами:
– Радуюсь, брат, тому, что ты различаешь уже Путь и не-Путь… Поговорим о Пути!
Бельмо в глазу человечества
Прочитав как-то раз губернскую газету, приплывшую ранним утром по течению Волги-реки, в которой недовольным тоном сообщалось о заселении Жигулёвских гор отшельниками, старец Нектарий молчал до самой темноты. И произнёс при первых весенних звёздах, украсивших небосвод:
– Мы как бельмо в глазу человечества… Однако оно не спешит избавиться от нас!
(из книги одного отшельника)
Жил в нашей обители отшельник, заменявший молитву песнопением. Каким образом такая замена, не предусмотренная каноном Пути, отозвалась на судьбе этого отшельника, неизвестно. Полагаю, что хорошо, и привожу слова одной из его песен:
«Жигули для меня – Святой Остров…
Я окунаюсь в своё детство, как в золотую бадью, и вижу – бадья пуста, в ней нет Жигулей.
В моих взрослых годах так же мало Жигулей, как мало росинок на цветке, что расцвёл в жаркий полдень.
Но когда я озираю свою грядущую старость, глаза мои слепнут от света. Так ярко горит в ней зелёным огнём древнее урочище Жигулей…
Приди и забери меня, Всевышний, когда выйдут сроки, смеющимся от счастья слепым!»
На территории Самарской Луки, согласно указу из Петербурга, проводилась в конце XIX века перепись населения.
Чиновники, приехавшие из Самары, были одеты в мундиры с медными пуговицами, начищенными до блеска зубным порошком. Чиновники обходили избы и задавали крестьянам самые разные вопросы. Об их возрасте, о вероисповедании, о семейном и имущественном положении. И записывали ответы в бумаги, на которых стояла царская печать.
В селе Подгоры в те дни гостил жигулёвский отшельник, спустившийся с гор, чтобы увидеться с местным священником. Переписчики и его включили в свои списки.
Когда отшельнику задали вопрос, какие тот знает языки, он смутился. И ответил, опуская глаза:
– Русский, татарский, мордовский и немного – ангельский язык…
(из письма одного отшельника)
«Когда человек, желая сразиться с Богом, идёт его убить, идёт разбросать куски его тела по сточным канавам, где их тут же пожрут голодные звери, величайшая сила милосердия позволяет Богу идти рядом с ним. И когда человек свалится от усталости и попросит пить, предложить ему воды из своих ладоней».
Один отшельник каждое утро встречал необычной молитвой.
Сидя на вершине Девьей горы, обозревая с орлиного полёта дали, он повторял:
