— Однако, с шавкой-оборотнем ты довольно мило общалась. И, кажется, писала благодарные письма за его шоколадки…
— Я — медик! Меня иногда… Иногда я не могу пройти мимо… Это дурацкая привычка и мне самой очень неуютно из-за нее, но это вбили мне в голову, еще когда я училась…
Император молчал, барабаня пальцами по столу и о чем-то напряженно думая.
— Пожалуйста, — попросила я. — Оставьте меня в покое… Я сойду с ума, свихнусь, умру, если вы будете настаивать на чем-либо…
Император усмехнулся и вновь посмотрел мне в глаза. И как посмотрел! Хотя он даже не знал, сижу я в кресле или нет.
— Я слишком многим буду рисковать, если соглашусь с тобой. Быть может, мне бы стоило просто забрать тебя сейчас с собой во дворец и показать тебя магам, целителям. Но… Я убежден, что они ничем не смогут помочь. Потому что все твои страхи, Ррримма, это выдумка. Однако, это лишь мое мнение. И чтобы доказать его, я готов пойти на компромисс.
— Компромисс?
— Да. Мне будет нужна твоя помощь. Как медика. Или целителя, так привычней для моего слуха.
«Помощь» — сердце пропустило удар. Я посмотрела на большие часы, висевшие прямо над дверью кабинета ректора. Они показывали полночь. Феофедулий Скромный рекомендовал согласиться…
— А что от меня потребуется? — робко спросила я, желая прощупать почву.
Император пожал плечами.
— Всего ничего. Приложить свои умения на практике. Видишь ли, я веду военную компанию на востоке страны. С кланами магов-кочевников, язычниками, придерживающимися кровавых ритуалов, насилия и грабежа. Они посмели войти на мои земли три месяца назад и до сих пор мы не можем одержать победу. И знаешь почему? — взгляд мужчины заблестел каким-то непонятным мне азартом. Так смотрит кот на мышь, играя с ней, не спеша ловить в лапы…
— Почему?
— Их магия настолько уникальна, что оставляет повреждения «со следом». И этот след вызывает диссонанс с магией наших целителей. Они ничего не могут сделать. Я положил уже тысячи людей. Вне сомнения, Империя драконов близка к победе… Но мои воины… Они очень страдают.
Ну конечно! Решил сыграть на моей слабости, зараза чешуйчатая! Еще и медицину приплел! Чтобы я вообще рехнулась там на поле военных действий!
— Один мой друг, Римма… — продолжал император. — Он очень мучается… И он еще жив. Кочевники переломали ему все кости, пока пытали…
Я сжала кулаки. Жалость и проклятое чувство долго начинали мышью прогрызаться в мое сердце.
— Нет, спасибо, — вежливо отказалась я.
