Мы вышли из машины и побрели по дороге. Солнечное утро не располагало к мыслям о монстрах и инопланетных захватчиках. Казалось, что все как прежде. Я часто себя ловлю на этой мысли. Они особенно сильны по утрам. Кажется, нет в мире ничего злого и страшного, все в покое, спит и не хочет просыпаться.
Но сейчас эти мысли быстро ушли, едва я глянул на свои руки. Жуткие черные пальцы, больше похожие на крановые крючья, ладонь, наверное, с лопату шириной. Ели сжать в кулак — настоящая кувалда, сваи можно забивать. Не лучше дело обстояло и со всем телом. А где же я настоящий? Где мое родное тело, человеческое?
С этими не веселыми мыслями я вышел к пустующему перекрестку, за которым начинались пятиэтажки. Алешка плелся позади, сильно устав от ходьбы. Темных или иных иноземных тварей видно в округе не было, и я предложил пацану сделать небольшой привал. Алёшка с радостью поддержал мое предложение.
Мы нашли закрытое место возле гаражей, где можно было не боясь быть обнаруженным посидеть чуток. Пацан натаскал обломков табуреток из одного из гаражей, мы запалили костер. С помощью самодельного силка, сделанного из старых шнурков от кроссовок, Алешка умудрился поймать двух голубей, которых мы с радостью зажарили на углях.
— Соли бы еще, — довольный собой, произнес Алешка, уплетая мясо за обе щеки.
— А ты, как я погляжу, в беде не пропадешь. Откуда научился так ловко птиц ловить?
— А ты думаешь, как я до сих пор жив еще? — усмехнулся пацан. — Ими почти одними и питаюсь. В магазинах теперь ничего кроме пустых прилавков не найдешь — вытаскали все рейдеры из баз.
Тут я не мог поспорить с ним, действительно так. Отправляясь в рейды, мы действительно первым делом шерстили ларьки и магазины в поисках съестного. Теперь мало что можно было найти, все снесли в первые дни нашествия, но бывало и везло — пара упаковок макарон, гречки или гороха, иногда — мука, реже — сахар. Все больше приходилось прибегать к охоте. Ловили зайцев, диких кабанов, которых расплодилось в достаточном количестве и которые, уже не опасаясь человека, шли в город за съестным. Дальновидные базы начинали выращивать овощи.
Мы тоже были одними из тех, кто понял, что постоянно таскать с рейдов крупы не получится, когда-нибудь она кончится. Но вырастить удалось мало — пара мешков картошки, которая тут же пошла в семена на следующий год, да немного свеклы. Почва была не важнецкая. Пытались найти удобрения, да только магазин садоводческий уже давно был разграблен другими «фермерами». Решили поступить иначе. Вместо наказания бойцам своим, провинившимся в дисциплине или не серьезных нарушения, мы теперь давали лопату и мешок и отправляли на поиски органический удобрений, природного производства, обычно туда, где обитали кабаны. Там этого удобрения имелось в предостаточном количестве.
