— Какая она, — шепчет- ваша мечта?
— Какая раньше была, не помню. А теперь, стать не таким ужасным, и понравиться доброй девушке. О большем мечтать не смею. Но, и это невозможно!
Даша ещё раз провела по моей щеке кончиком пальца. Уже менее боязливо.
— А если я вам скажу, — долгая пауза, — что вы можете понравиться таким, какой есть?
— И кто же эта слепая безумная девушка? — горько усмехаюсь.
— Я.
Она моя!
… А я её. Да твою же дивизию!
— Женитьба! Женитьба! Женитьба! — твержу про себя спасительные слова, которые всегда прочищали мой мозг. И ничего! Как эта пигалица меня за 5 минут уработала? Нет, это спермотоксикоз виноват! Неделю, нет, две недели у проституток! Нельзя в такие истории попадать после долгого воздержания.
И так, успокоиться. Вдох… выдох…
И тут прилетает добивающий удар:
— Вы же не бросите теперь эту «слепую безумную» девушку? — Слёзы ручьём… глаза как у лани перед смертью. И что мне теперь сказать? Про неделю у проституток ей рассказать, да?
— Не брошу. Теперь вы — вся моя жизнь. А я буду дышать только для вас, Даша! Только ради вашей улыбки.
Вот так, меня теперь двое! Один умный, а другой влюбленный. Мексиканский сериал отдыхает. А главное — я верю влюбленному!
Мы долго сидели рядом, смотрели друг на друга, держались за руки. Смотрели на небо. Я понял, что звезды тут другие, не как у нас.
Потом Дашу позвала служанка. Она встала на ноги, а я, встав перед на на колено, произнёс:
— Баронесса Дарина Лисская, согласны ли вы выйти за меня замуж, и сделать меня самым счастливым человеком на свете?
— Я подумаю, — она гордо подняла голову, но было видно, что её глаза снова мокры, а губы трясутся. — Ответ будет дан утром.
Я поднимаясь, а она валится на меня. Аут!
Вдох выдох… я спокоен. Это всего лишь классика мелодрам.
19. А чем еще ЭТО могло закончиться?
Прибежала служанка, увидела, огрела меня тряпкой, которую держала у себя в руках
— Что вы сделали с баронессой?
— Всего лишь сделал ей предложение, — ответил я. И сам удивился.
— А… — коротко ответила служанка, — но это не повод её так держать! Отдайте сейчас же мне! И позовите Бора!
— Да них… на же! Мной уже служанка командует! — думал я, когда на автомате шёл за Бором. — И быстро же они сговорились. Бора ей позови!
Позвал таки. Тот коротко кивнул, и растворился в темноте.
Ночью ворочался. Заснуть не мог. Было ощущение, что из глаз сыпались искры, а в груди раскрутили центрифугу. Болезнь моя диагностировалась легко — влюбленность последней стадии запущенности. И ведь надо было всего лишь перед выходом в город завалить на сеновал селяночку. Вертелась там одна, попкой перед носом у меня кренделя выписывала. Так нет же, принципы! А теперь попал из-за воздержания как кур ощип.
