— Да хватит! Понял уже, — Гаррет все же взял один из стаканов и сделал глоток, к пущей радости Лоркан. — И бицепсы у меня нормальные, больше — уже надо специально качаться. Диета там, режим тренировок.
Лоркан скривила губы и закатила глаза. Ну конечно, целый бицепс средних размеров — отличное достоинство для будущей миллионерши. Да Хелен стоит пальцем прищелкнуть и ей доставят с десяток парней в нужной комплектации. Или сотню. Черт, но она же не послала его прям текстом? Значит, шанс есть.
— Где прячется О'Келли? — Нис перевел дыхание и с улыбкой помахал огромным прямоугольником в желтой оберточной бумаге. — Курьер доставил посылку для тебя на адрес участка. Кинологи проверили — вроде бы без взрывчатки. Но все равно открой на улице, ладно? Знаем мы о большой народной любви к тебе.
— От кого? — любовь в самом деле была большой, безответной, местами болезненной. Если посчитать, скольких он посадил в тюрьму — становилось не по себе, потому как число возможных мстителей было кратно четырем-пяти к этому, не такому маленькому числу. Но Гаррет все же встал и направился к Нису.
— «Хелен Х… Ш… Ксу-у-уйски». Вот так имечко, трезвым не выговорить, а пьяному будет все равно, как зовут красотку. О'Келли, дьявол, даже бумага пахнет духами девчонки не нашего уровня.
Засранец провел носом по самому краю пакета и блаженно прикрыл глаза. Гаррет же выдернул посылку из его рук и под всеобщие смешки прочитал то, что было выведено на записке ровными округлыми буквами.
«Мне показалось несправедливым, что я владею чем-то вашим. Поэтому хочу подарить что-то мое. Замена не выйдет полноценной, но думаю, тронет ваши губы улыбкой.»
— Открывай! Ну скорее! Мы хотим знать, что шлют Гаррету поклонницы!
Коллеги наседали на него со всех сторон, пришлось распутать бант из тонкого шнура, а после разорвать бумагу. Что из «своего» могла прислать Хелен? Да еще такое здоровое, прямоугольное, тяжелое?
Картина. Самая настоящая картина, написанная маслом, насколько, конечно, Гаррет разбирался во всех этих красках. И на ней он сам стоит, прислонившись боком к рыдвану, и хмуро смотрит прямо на того, кто находится по другую сторону рамы. Где-то на заднем плане дождь косой стеной скрывает деревья и очертания города, по другому Гаррету текут капли воды и даже кровь из разбитой скулы. Все почти монохромное, серо-коричневое с редкими рыжими пятнами, мазки тоже крупные, будто нарочно неряшливые, одни глаза прорисованы четко и тщательно, но все это вместе складывалось в…
