Первая встреча-приветствие в Вашингтоне прошла для меня в какой-то дымке. Я забыла имена всех людей, как только они мне представились, хотя мне было приятно видеть, что почти все так же нервничали, как и я. Конечно, все шло по протоколу; к моему огромному облегчению, я его не нарушила — по крайней мере, я не думаю, что нарушила. И затем мы отправились в Оксфорд.
Не секрет, что, несмотря на общий язык Англия и Америка — две совершенно разные страны. Пожалуй, самая большая разница между ними — это известная британская сдержанность. Многие выражения, допустимые в разговоре с американцем, совершенно недопустимы в Англии, и в новой среде я быстро этому научилась. Однажды я спросила британского приятеля, где он планирует провести каникулы, чем совершенно его ошарашила. Я потом узнала, что не следует задавать подобный вопрос, потому что ответ может выдать социальное происхождение собеседника. Солнечные открытые латиноамериканские нравы Майами, в совокупности с обходительностью старых южный традиций Вандербильта, казались пришельцами с другого конца планеты в гораздо более древних и изысканных анклавах Оксфорда. Например, продавцы никогда не говорили: «Приходите еще!» или «Хорошего дня!», когда мы обменивали деньги на товары. Зачастую, выходя из магазина с едой или упаковкой под мышкой, я задавала себе вопрос — что я такого сделала, чтобы со мной так холодно распрощались. Им что, все равно, какой у меня будет день?
Похолодало, дни стали короче, свет — тусклее. Вдобавок к моей общей потере ориентации, система обучения совершенно отличалась от той, по которой я училась до этого. Оксфордские программы состояли из необязательных лекций для всего университета и семинаров, встреч один на один с преподавателем или куратором раз в неделю на час или меньше. Экзамены проходили в конце второго или третьего курса. Для еженедельных занятий студент должен был прочитать набор статей и написать несколько работ, которые проверял и комментировал преподаватель. Я привыкла писать две или три длинные работы в течение четырех месяцев, а не одну короткую за неделю. Я не могла себе представить, как я с этим справлюсь.
Я подружилась с женщиной из Америки, Джин, которая училась в Лондоне; мы встретились на перекуре в туалете британского посольства. Высокая, как и я, очень худая и миловидная, Джин училась на медсестру, пока не встретила своего жениха — доктора Ричарда, который убедил ее продолжить образование и закончить университет. Она хорошо училась и получила грант Маршалла на изучение лингвистики в Лондонском Университетском Колледже. Она была теплым и легким в общении человеком. Она мне понравилась, и я ей, кажется, тоже. Но она была в Лондоне, а я в Оксфорде; и хотя мы разговаривали по телефону где-то раз в неделю, она все же была в часе езды от меня.
