За окном грузовика ползла мимо холмистая местность, дорога повторяла изгибы реки с заснеженными берегами. Они свернули на север и до самого вечера вдоль леса двигались по шоссе. Здесь их пока не беспокоили ни немецкие патрули, ни налеты штурмовиков. В течение трех часов им не попалось на трассе ни одного автомобиля. Хальворсена сморил послеобеденный сон, он пытался бороться с ним, но проиграл. Руди остановил грузовик возле густого ельника, вышел проверить кузов и осмотреться. Груз надежно лежал под брезентом, ни один ящик не сдвинулся, колеса в порядке. Он по привычке смахнул налипший снег с крыльев и вернулся в кабину.
Передвигаться в темное время по лесным дорогам не стоило, а до белых ночей было еще далеко.
Пробуждение их было вызвано знакомым гулом самолетов. Руди, просыпаясь, начал заводить мотор. Они тронулись и тут же заднее колесо наполовину провалилось в яму. Хальворсена бросило на лобовое стекло, коленом он врезался в какую-то стойку и проснулся. Метрах в десяти прямо над ними ревя, прошел юнкерс.
— Из машины! — скомандовал он, — Руди, в лес! Они выскочили на снег и бросились в чащу, не разбирая дороги.
Хальворсен видел, как водитель, зацепившись за корягу, растянулся на снегу. Руди сильно ушибся и беспомощно барахтался, пытаясь подняться. Оскар вернулся, чтобы помочь ему. Это оказалось нелегким делом, парень весил не менее 80 килограмм. Следующий Ю-88 пролетел над ними еще ниже, казалось, цепляя крыльями верхушки елей. Он выпустил очередь из пулемёта по грузовику, и, взмыв вверх, пошел на разворот. Оскар услышал как осыпалось дождем боковое стекло кабины, где он только что сидел. И еще он услышал крик Руди, обхватившего руками правое колено. Крик это перешел в завывания и стоны. На снегу под ним образовалось пятно крови.
Хальворсен вернулся к машине, чтобы добыть аптечку, но дверь с его стороны заклинило, и пришлось обходить грузовик.
Наконец, ему удалось достать аптечку и найти бинты. Разрезав ножом штанину Руди, он из карманной фляжки плеснул немного джина на рану, затянул бинтом, сделав несколько оборотов.
Потом, выломав подходящую ветку, примотал ее к ноге, предварительно распрямив ее. Руди взвыл и грязно выругался. Хальворсен вылил остатки спиртного ему в рот, и водитель перестал выть, судорожно глотая. Оба они сидели посреди просеки мокрые от тающего снега, крови и холодного пота. Взвалив бедолагу на плечо, худой и длинный Хальворсен потащил его к грузовику. Заходить пришлось со стороны водительского места. Хорошо, что кабина этого вольво оказалось широкой, Руди не мог теперь согнуть ногу.
