— Прекратите!
— Значит, вы признаетесь, что стали женщиной не больше, чем месяц назад. Вам следовало бы также признаться, что вы назвались чужим именем!
Она попыталась съязвить:
— Ну, раз уж у вас на все есть ответ…
— Вот именно! Я буду задавать вам вопросы и сам попытаюсь на них ответить. Вернее, попробую восстановить события. Вы живете где-то в провинции — не знаю уж, где именно, но, вероятно, недалеко от Бордо… — Ему показалось, что она обрадовалась, — значит, она не из Бордо! — Во всяком случае, вы были порядочной девушкой и, скорее всего, жили под крылышком у родителей. И вот в вашей жизни появился Жорж Бомпар… Он ухаживал за вами… Вы уступили ему, и он увлек вас за собой.
Она отвернулась, сообразив, что все это говорится нарочно, чтобы увидеть ее реакцию.
— Прямо бульварный роман, — заметила она ехидно, стараясь, хоть и без особого успеха, казаться вульгарной.
— Можно и так выразиться, тем более что мы уже почти добрались до того места, когда он вас бросил…
— То есть Жорж говорит, что мы должны расстаться, а я его убиваю и потом прячу нож… Кстати, куда же я дела нож?
— Погодите-ка, а кто вам сказал, что его зарезали?
— Ну… В коридоре… Там об этом говорили…
— Что ж, раз вы так хорошо начали, продолжайте и поведайте мне наконец, где вы спрятали орудие убийства.
— Думаете, вы очень ловкий?
— Ну, вы-то уж точно ловчили, это я знаю наверняка! Даже вытерпели осмотр врача и соседство проституток, лишь бы не признаваться, что насчет приставания к мужчинам вы все выдумали.
— Какой же вы наивный!
— С чего вы взяли?
— Пусть даже месяц назад я была девушкой — что с того? Долго еще вы собираетесь меня допрашивать?
— Сколько потребуется. Между прочим, имейте в виду, что три года назад один человек провел на этом самом стуле тридцать семь часов подряд. Он вошел сюда как свидетель, а вышел в наручниках. Сейчас он в Гвиане, на каторге.
Презрительная гримаска скользнула по ее лицу.
— Не стесняйтесь! — проронила она. — Задавайте ваши вопросы. Невольно приходит в голову, что вы просто старый развратник!
Мегрэ ничего не ответил, но, возможно, желая ее проучить, еще с четверть часа хранил молчание, перебирая ненужные бумаги.
— Сколько Бомпар заплатил вам за ночь? — спросил он вдруг, подняв голову. — Раз он подцепил вас на улице, то должен был…
— Должен был заплатить! Он дал мне тысячу франков.
— У вас в сумочке действительно лежит тысячефранковый банкнот. А прочие ваши клиенты столь же щедро оплачивали ваши услуги?
