В течение недели мы смотрим сериалы, а по воскресеньям становимся церковными, строгими, духовными. Из-за такого раздвоения мы получаем внутреннее напряжение. По сути, мы очень привязаны к земной жизни, а в духовной не видим наслаждения. Будучи не в состоянии достигнуть этого наслаждения, мы стараемся вызвать у других угрызения и чувство вины.
Вот что рассказал мне один мальчик, чья мать постоянно постилась:
— Я говорю маме, что не хочу поститься, не могу. Я хожу на фитнес, занимаюсь спортом по три часа ежедневно, и если не поем мяса, то просто упаду. Я прошу ее приготовить мне немного мяса, а она, когда готовит, начинает нервничать и кричать на меня. И я ем это мясо под ее крики. Скажи, разве таким образом мясо не становится постным? Я ем, а она все кричит. Почему бы ей не есть спокойно свою чечевицу, а меня оставить в покое, чтобы мы оба не нервничали?
Легко сказать человеку: «Твоё место в аду!»
Мы культивируем в себе чувство вины, и наша душа начинает задыхаться. При этом мы хотим, чтобы и другие испытывали то же самое. Но если мне нравится это состояние, другой не обязан думать так же. Пусть он делает, что хочет! Это не презрение, это — уважение по отношению к другому человеку: брат, живи так, как тебе нравится.
Очень часто на Страстной неделе я вижу, как люди едят скоромную пищу — например, шашлык. Раньше в таких случаях я начинал пристально смотреть в их сторону, чтобы вызвать чувство сожаления о своем поступке. Сейчас же просто гляжу на них и думаю: они же видят мою священническую рясу, она и так напоминает им о том, что идет Страстная седмица. Так нужно ли им об этом еще и говорить? Нужно ли начинать проповедь? Пусть себе едят мясо. Откуда мне знать, какими прекрасными качествами обладает этот человек? Может быть, их у него сотни, и единственный его недостаток — то, что он не постится. Нужно ли вызывать в нем чувство раскаяния? Ведь если у меня это получится, мне это понравится, и я испытаю удовольствие, тайное наслаждение.
Итак, оставь своих ближних и живи настоящим! Ты покаялся на исповеди в содеянном, и грехи исчезли. Не вспоминай постоянно о них, их больше нет. И не ищи грехов в других.
Как-то авву Пимена спросили, сколько времени требуется для того, чтобы получить отпущение грехов.
— Отче, как вы думаете, трех лет достаточно?
— Дитя мое, три года — это очень много!
— Но я совершил тяжкий грех.
— Да, но Господь — велик.
— Хорошо. А три месяца — достаточно?
— Все равно много.
