— У всех вас есть серьезная проблема, которую вы должны преодолеть. Эта проблема больше тех трудностей, которые испытывают грешники в аду. Она огромна.
— Что же это за проблема?
— Ваша проблема в том, что вы очень хорошие. И потому вам будет сложно видеть в себе плохое и говорить об этом. Вы настолько уверены в своем совершенстве, так благочестивы внешне, что создали ложное представление о самих себе и считаете себя идеальными. Но идеальный христианин не сможет сказать на исповеди: «Отче, я, весь из себя такой совершенный, в действительности не являюсь тем, кем должен быть. На самом деле я такой и сякой, подумал это, сказал то, сделал се…» Вы решите иначе: «Как же я могу сказать все это? Я ведь образец, все считают меня святым и совершенным!»
В этом наша фальшь. В этом ложь и лицемерие. А Господь не гневается ни на что другое так сильно, как на лицемерие. Это страшно. Мне надоело мое лицемерие. Христос говорит: «Если кто без греха, пусть первым бросит камень!» (см.: Ин. 8:7). А ты — без греха?
То есть, Господи, мне нужно признать, что я грешен. «Да, если ты скажешь Мне об этом, Я буду любить тебя еще больше». А если я скажу Тебе, что безгрешен, разве Ты не будешь любить меня сильнее? «Нет, не буду. Потому что в таком случае ты не безгрешный. Ты лжец». Насколько, получается, лучше грешник, который при этом искренен, смиренен, открыт, прозрачен, который говорит: «Да, я такой. Я чувствую свою слабость и свое зло». А я боюсь: вдруг при этих словах другой человек оттолкнет меня — так, что я упаду и окажусь в еще большей грязи?
Да, а разве так не бывает? Ты ведь поступал так с людьми. Человек приходит к тебе, открывает душу, а ты демонстративно ужасаешься тому, что услышал, хотя если быть честным перед собой, то можно признать, что периодически ты думаешь так же и даже хуже.
Кого я из себя изображаю, когда так оскорбляюсь и в ужасе говорю другому человеку: «Не могу поверить в то, что ты так думаешь и поступаешь! Горе тебе!»
Поэтому и не встретить такого духовника, к которому ты бы пришел на исповедь, а он бы тебе показал, насколько поражен и шокирован твоими словами. Безразличия ты также не увидишь. Священник никогда не скажет тебе: «Дитя мое, не мешай мне, делай, что хочешь!» Но и ужасаться не будет. Я же не ужасаюсь, когда что-то земное произрастает из земли; или когда вижу, как глиняная посуда изготавливается из глины. «Но я не земля!» — скажешь ты. Действительно, ты не земля, у тебя есть душа. Ты обладаешь нетленным. И ты борешься. Прикладываешь усилия, каешься в своих грехах и раскрываешь душу.
