— Я люблю тебя, — повторил я в забытье. — Требуй, чего ты хочешь от меня.
— Исполните ли вы мою просьбу?
— Клянусь всем на свете.
В это время порывистый ветер пробежал по улице; дождь с новою силою забарабанил по стеклам.
— Я прошу вас прекратить ваши посещения, — сказала она.
— Как? — вскричал я.
— К чему они поведут? Если вы точно меня любите, то, вероятно, не захотите погубить меня. Быть женою вашею я не могу, стало быть, напрасная страсть ваша была бы вам постоянным терзанием. Вы любите меня — и я…. я тоже люблю вас.
— О! Сколько счастия!
— Да, я тоже полюбила вас. Вы видите, я откровенна, — и все-таки прошу вас не приходить больше.
Я подумал и сказал с отчаянием:
— Правда! Прощай же, будь счастлива; мы никогда не увидимся! Но я сохраню всю жизнь мою память о тебе, милая, честная, благородная девушка.
Я хотел броситься из лавочки.
— Будьте на углу улицы — я сейчас приду!
Я выбежал. Холодный ливень освежил меня. Жадно глотал я крупные капли дождя. Дойдя до угла, я прислонился к стене. На улице было темно. По Садовой несся стук экипажей, где-то на дворе выла собака. Я стоял; колени мои дрожали, казалось, каленые молоты стучали в моей голове.
Наконец раздались шаги… Это была она…
Я не в силах рассказывать вам нашего прощания.
На этот мизинец она надела мне свое золотое колечко, единственную дорогую вещь, которая была у нее. Вот как оно мне досталось.
Рассказчик замолчал. Я заметил, что впалые щеки его были влажны. Игра кончилась. Ночь была морозная, светлая; лучи ясного месяца дробились в узорах на стеклах, оконницы сверкали, как вычеканенные из серебра.
— Пора домой. Конец моей истории я доскажу вам в другой раз, — сказал незнакомец.
Мы распрощались.
Через неделю мы опять сошлись в том же самом доме. Знакомый незнакомец мой исполнил свое обещание.
— Я, право, не знаю, с какой стати рассказываю вам мою историю, — начал он, — она вас мало интересует. Что касается до меня — таков мой характер: я готов открыть задушевные мои тайны человеку, которого вижу в первый раз. У меня нет друзей, или, лучше, мне все друзья — я со всеми откровенен. Я люблю всех и дружен со всеми.
Я продолжаю мой роман.
Мы расстались. Сначала страсть долго меня мучила, но, желая ее истребить, я стал искать противоядия — другую страсть, которая бы уничтожила первую. Я пристрастился к картам.
Я играл — не всегда счастливо: иногда возвращался домой с бумажником, полным радужных ассигнаций, или с пригоршнями золота, — а часто с тысячью-другой долга. Но эти ощущения, эта моральная пытка меня радовала.
