Маленькая часть меня хочет защитить себя, но защищать нечего. Я не могу сказать ему, что я безвредна, потому чтоне уверена, что это так. Я не могу сказать ему, что больше никогда не буду ходить во сне, потому что это случилось двадцать минут назад. Единственное, что я могла бы сказать в своё оправдание – это, сказать ему, что я далеко не так ужасна, как его собственная жена, но я даже не уверена, что верю в это.
Я не доверяю себе достаточно, чтобы сказать, что никогда не буду делать это снова.
Я опускаю глаза на кровать и сглатываю, готовясь рассказать ему всё. Моё запястье снова начинает пульсировать. Когда я смотрю на него, то провожу пальцем по шраму на ладони.
– Я не почувствовала, что случилось с моим запястьем, когда это произошло, – говорю я. – Я проснулась однажды утром, когда мне было десять. Как только я открыла глаза, почувствовала сильную боль, пронзившую моё запястье до плеча, а потом в моей голове словно взорвался яркий свет. Я закричала, потому что мне было очень больно. Мама вбежала в мою спальню, и помню, как лежала на кровати, испытывая самую сильную боль в своей жизни, но в ту же секунду поняла, что моя дверь не заперта. Я знала, что заперла её накануне вечером.
Я поднимаю глаза от своей руки и снова смотрю на Джереми. – Я не могла вспомнить, что случилось, но всё моё одеяло, подушка, кровать, я сама были в крови, и грязь на моих ногах, как будто я была снаружи в течение ночи. Я даже не могла вспомнить, когда выходила из своей комнаты. У нас были камеры безопасности, которые следили за передней частью дома и несколькими комнатами внутри него. Прежде чем моя мать проверила их, она отвезла меня в больницу, потому что порез на моей руке нуждался в швах, а моё запястье нуждалось в рентгене. Когда мы вернулись домой позже в тот же день, она посмотрела записи с камер наблюдения нашего переднего двора. Мы сидели на диване и просматривали.
Я тянусь к тумбочке и хватаю свою воду, чтобы облегчить сухость в горле. Прежде чем я продолжаю, Джереми кладёт руку мне на колено, успокаивающе поглаживая большим пальцем. Я смотрю на него, когда заканчиваю рассказывать ему, что произошло.
– В три часа ночи на плёнке было видно, как я выхожу на крыльцо. Я взобралась на тонкие перила крыльца и остановилась. Это всё, что я сделала сначала. Я просто...стояла там. На час, Джереми. Мы смотрели весь час, ожидая, надеясь увидеть, если кадры были смонтированы, потому что никто не может оставаться в равновесии так долго.Это было неестественно, но я не двигалась. Я не сказала ни одного слова, а потом ... я прыгнула. Должно быть, я повредила запястье при падении, но в кадре не показала никакой реакции. Я оттолкнулась от земли обеими руками и поднялась по ступенькам крыльца. Было видно, что кровь уже вытекала из моей руки и капала на крыльцо, но выражение моего лица было мёртвым. Я сразу же вернулась в свою комнату и заснула.
