– Ты никогда не выглядела так красиво.
Это была ложь, чтобы заставить меня чувствовать себя лучше, но я была благодарна. Даже его ложь что-то значила для меня. Я сжала его руки, и он развернул меня лицом к себе, а затем поцеловал и повёл назад, пока я не дошла до стойки в ванной. Он поднял меня на неё и встал между моих ног.
Он был полностью одет, только что вернулся с работы. Я была совершенно голая, только что из душа. Единственное, что нас разделяло, были его штаны и дружок, которого я попыталась сосать.
Он начал овладевать мной на стойке, но мы закончили в постели.
Его голова лежала у меня на груди, и он водил кругами по моему животу, когда тот громко заурчал. Я попыталась прочистить горло, чтобы скрыть шум, но он рассмеялся.
– Кто-то проголодался.
Я начала качать головой, но он оторвался от моей груди, чтобы посмотреть на меня.
– Чего она жаждет?
– Ничего. Я не голодна. Он снова рассмеялся.
– Не ты. Она, – сказал он, похлопывая меня по животу. – Разве беременные женщины не должны испытывать странную тягу и постоянно есть из-за детей? Ты почти ничего не ешь. И твой желудок урчит. – Он садится на кровать. – Мне нужно покормить моих девочек.
Его девочка.
– Ты даже не знаешь, девочка ли это. Он улыбнулся мне.
– Это девочка. У меня есть предчувствие.
Я хотела закатить глаза, потому что технически, было непонятно, мальчик это или девочка. Это был пузырик. Я ещё не так всё хорошо понимаю, поэтому могу предположить, что существо, растущее внутри меня, на самом деле голодный или жаждет какой-то определённой пищи, было абсурдным, но мне сложно было объяснить, потому что Джереми был в таком восторге от ребёнка, что мне было всё равно, если он относился к нему так, как будто это было больше, чем было.
Иногда его восторг заставлял меня испытывать те же самые ощущения.
В течение следующих нескольких недель его волнение помогало мне справляться, чем больше рос мой живот, тем внимательнее он становился. Тем больше он целовал его, когда мы были в постели ночью.
По утрам он держал меня за волосы, пока меня рвало. Когда он был на работе, он писал мне имена потенциальных детей. Он стал так же одержим моей беременностью, как и я им. Он пошёл со мной на мой первый визит к врачу.
Я благодарна, что он был на втором визите доктора, потому что в тот день мой мир изменился.
Близнецы.
Их было двое.
В тот день, когда мы вышли из кабинета доктора, я молчала. Я уже боялась стать матерью одного ребёнка. Я вынуждена любить то, что Джереми любил больше меня, но, когда я узнала, что их было двое, и что они были девочками, мне вдруг стало не по себе от того, что я была третьей самой важной вещью в жизни Джереми.
