Только не я.
У меня было больше восьми лет, чтобы принять это. Я знала, что это произойдёт — я мечтала об этом. Я отдавала Честин всю свою любовь каждую минуту, пока она была жива, потому что знала, что это случится. Я знала, что Харпер сделает с ней что-то подобное, но доказать, что Харпер замешана в этом деле, было невозможно. Даже, если бы я попыталась доказать ему это, Джереми никогда бы мне не поверил. Он слишком сильно её любит. Он никогда бы не поверил в такую ужасную вещь, что близнец может так поступить со своей собственной сестрой.
Часть меня чувствовала себя ответственной. Если бы я снова попыталась задушить её в младенчестве, или оставила открытую бутылку отбеливателя рядом с ней, или протаранила пассажирскую сторону моей машины в дерево, когда она была отстёгнута с
выключенной подушкой безопасности, всего этого можно было бы избежать. Так много потенциальных несчастных случаев я могла бы инсценировать. Надо было это сделать.
Если бы я остановила Харпер до того, как она начала действовать, у нас всёещё была бы Честин.
И тогда, возможно, Джереми не был бы таким чертовски грустным всё время.
XVIII
ГЛАВА
Верити в гостиной. Эйприл спустила её вниз с помощью лифта прямо перед тем, как уехать вечером.
Эйприл сказала: «Сегодня вечером она не спит. Я решила, что позволю Джереми уложить её в постель сегодня». – Она оставила её перед телевизором, а инвалидное кресло поставила рядом с диваном.
Верити смотрит «Колесо Фортуны».
Или ... смотрела в ту сторону, во всяком случае.
Я стою в дверях гостиной и смотрю на неё. Джереми наверху с Крю. Снаружи темно, свет в гостиной не горит, но света от телевизора достаточно, чтобы разглядеть бесстрастное лицо Верити.
Я не могу себе представить, чтобы кто-то пошёл на такие большие жертвы, чтобы подделывать травму так долго. Я даже не уверена, что кто-то может это сделать. Вздрогнет ли она от громкого звука?
Рядом со мной, у входа в гостиную, стоит ваза, полная декоративных стеклянных шариков вперемешку с деревянными. Я оглядываюсь по сторонам, затем вытаскиваю один из деревянных шариков из вазы. Я бросаю его в её сторону. Когда он падает на пол перед ней, она не вздрагивает.
Я знаю, что она не парализована, так почему же она даже не вздрагивает? Даже, если её мозг повреждён слишком сильно, чтобы понимать английский язык, она всё равно будет встревожена шумом, верно? Есть какая-то реакция?
Если только она не приучила себя не реагировать.
