– Я приготовил тако.
Я улыбаюсь ему.
– Уже пора есть? Он смеётся.
– Уже больше десяти. Три часа назад нужно было ужинать.
Я смотрю на часы на компьютере. Как же я потеряла счёт времени? Я думаю, что это происходит, когда вы читаете о психотической женщине, злоупотребляющей своимидетьми.
– Я думала, что уже восемь.
– Ты здесь уже двенадцать часов, – говорит он. – Сделай перерыв. Сегодня метеоритный дождь, тебе нужно поесть, и я приготовил тебе маргариту*.
Маргарита и тако. Это не займёт много времени.
***
Я ела на заднем крыльце, пока мы сидели в креслах-качалках и смотрели на метеоритный дождь. Сначала их было не очень много, но теперь мы видим их каждую минуту, по крайней мере.
В какой-то момент я перешла с крыльца во двор. Я лежу на спине в траве и смотрю вверх в небо. Джереми наконец сдаётся и ложится рядом со мной.
– Я забыла, как выглядит небо, – тихо говорю я. – Я уже так долго живу на Манхэттене.
– Поэтому я и уехал из Нью-Йорка, – говорит Джереми. Он указывает налево, на хвостовую часть метеорита. Мы наблюдаем за ним, пока он не исчез.
– Когда вы с Верити купили этот дом?
– Когда девочкам было по три года. К тому времени вышли первые две книги Верити, и дела шли у нас очень хорошо, так что мы сделали решительный шаг.
– Почему в Вермонте? У кого-нибудь из вас здесь есть семья?
– Нет. Мой отец умер, когда я был подростком. Моя мать умерла три года назад, но я вырос в штате Нью-Йорк, на ферме альпака, если ты можешь в это поверить.
Я смеюсь, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него.
– Серьёзно? Альпаки? Он кивает.
– А как именно зарабатывают деньги, выращивая альпак? Джереми смеётся над этим вопросом.
– На самом деле это не правда. Именно поэтому я получил степень в области бизнеса и занялся недвижимостью. У меня не было никакого интереса брать на себя, обременённую долгами, ферму.
– Как ты думаешь, ты скоро вернёшься на работу? Мой вопрос заставляет Джереми задуматься.
– Я бы с удовольствием, но я жду подходящего времени, так, что это не будет сложностью для Крю, но кажется, что у меня никогда не будет времени на это.
Если бы мы были друзьями, я бы сделала что-нибудь, чтобы утешить его. Может, схватить его за руку и подержать, но слишком многое во мне хочет быть больше, чем его другом, а это значит, что мы вообще не можем быть друзьями. Если притяжение присутствует между двумя людьми, эти два человека могут быть только одной из двух вещей. Вовлечён или не вовлечён. Между ними нет никакого промежутка.
