Следом потянулись дни тяжёлой работы, когда Лео ухаживал за мутантом, забросив даже работу на корабле. Тот оказался на удивление прожорлив, ел мясо, хлеб, каши, рыбу, которую Асмус ловил с помощью магии, он просто глотал целиком, словно чайка. При этом мутант регулярно делал то, что делает любое существо, которое ест и пьёт. Приходилось за ним убирать. Через некоторое время монстр привык к мальчику, научился брать еду у него из рук и не пытался атаковать. Асмуса он боялся, а Лео, наоборот, словно бы, любил.
Монстр этот действительно был страшен. С каждым днём он становился всё сильнее, могучие мускулы выпирали из-под серой кожи. Вместо удалённых человеческих зубов выросли другие, острые похожие на зубы крокодила, вместо ногтей из заживших нарывов появились прочные когти, глаза стали большими, ярко-жёлтыми и обзавелись вертикальными зрачками как у кошек или змей. Ноздри стали шире, а уши оттопырились в стороны и могли шевелиться. При этом он не проявлял особой покорности, никто, кроме самого мага и Лео, не решался подходить к нему близко. Только толстые стальные цепи удерживали его от побега и нападения на людей. Асмус не спешил применять заклинание подчинения, монстр нужен был ему именно таким, опасным и буйным.
В промежутках между кормлением монстра и работой на корабле, Лео обучался науке убивать. Кромсать трупы ножом его больше не заставляли, возможно, потому, что трупов лишних на борту не было. Зато капитан обратил внимание на его хлипкое сложение (а какое оно может быть у мальчика?). Он многозначительно кивнул Берту, тот отправился к кузнецу, а на следующий день на руках и ногах Лео висели приличных размеров стальные накладки. В таком облачении его заставляли много раз подниматься по верёвочным лестницам и спускаться вниз. Учили и азам фехтования. Лучше всех эту науку знал капитан, но ему было не до того. Поэтому учителем стал мастер-мечник Гартелий, тот самый, что любил носить доспехи.
Поначалу Лео делал кое-какие успехи. Он быстро научился правильно держать тупой тренировочный меч, запомнил правильные стойки, научился делать выпады, уколы и рубящие удары. Но, как только дело дошло до практических занятий, успехи сошли на нет. Раз за разом Лео падал на пол, поверженный слабым ударом противника. Силы и массы детского тела не хватало, чтобы отбить самый простой удар. При этом меч, даже тупой, оставлял на теле серьёзные синяки. Опрокинувшись в очередной раз, Лео с трудом поднялся и обиженным тоном произнёс:
