— Никого… — отвечает Семен. — Хочу посмотреть дом. Я тут когда-то жил… в детстве…
— Ну что ж, смотри.
Шахтер отворачивается, продолжает укладывать вещи. Семен подходит к стене. Между окнами замечает какую-то ему одному понятную отметину, усмехается.
Парнишка стоит рядом с ним.
— А мы завтра переезжаем, — сообщает он.
— В соцгород? — спрашивает Семен.
— Ага.
Еще раз оглядев комнату, Семен уходит. В дверях он останавливается.
— Как звать?
— Семен, — важно отвечает мальчишка.
— Да ну? Неужели Семен?
— А что ж. Имя обыкновенное.
— Да нет, я вот тоже Семен.
— Подумаешь, мало Семенов…
Примак гладит его вихрастые белесые волосы и выходит из дома. Пройдя несколько шагов, оглядывается.
У дверей лачуги стоит, глядя вслед Семену, второй, маленький Семен. Проходят парни и девушки. Звучит гитара.
Перейдя дорогу, Примак подходит к другой «шанхайской» лачуге.
Он стучит в раму окна. Озабоченное лицо женщины появляется за стеклом.
— Трутнев Павел тут живет?
На лице женщины удивление, она отрицательно качает головой.
— В Москве Пашка давно. Инженером… И мать с ним.
Семен идет дальше.
Завернув за угол, он снова останавливается. Перед ним зажатый меж дырявых и кривых лачуг такой же маленький, но очень аккуратный домик. Он весь увит зеленью, под окнами разбиты клумбы, кругом цветущие кусты сирени, жасмин, кусты роз.
Семен приближается к калитке, возле которой стоит полная краснощекая женщина.
— Кто это у вас цветы развел?
— Муж. Вин садовник.
— А где он сейчас?
Женщина, усмехаясь, машет рукой.
— Далеко. Вин вчора зовсим звидсиль поихав. До Буденновки.
— Совсем? Как же его отпустили?
— А чего ж?.. Тут нема чого робить.
Вдруг из-за угла раздаются крики, с визгом пробегают и скрываются какие-то девушки, бегут пацаны.
— Бобылевы загуляли, — говорит жена садовника, скрываясь в доме.
Улица мгновенно пустеет.
Из-за угла, не спеша, появляются братья Бобылевы. Как и в шахте, Матвей идет впереди, братья следуют за ним. В руках у Петра гармошка. И хоть играет он разухабистую частушку, но идут они молча, все трое мрачные.
У ворот углового дома Иван наклоняется, поднимает булыжник и, проходя, без особой заинтересованности, равнодушно разбивает окно.
Из дверей соседнего дома выходит группа людей, возглавляемая Красовским.
У калитки Матвей останавливается.
— Две подводы сюда будет довольно, — говорит Красовский.
Кто-то записывает распоряжение. Красовский направляется к следующему дому. Это хибара Бобылевых. Матвей с братьями стоит в дверях.
