Киноповести | страница 10
Все это мы видим вслед за идущим по шахте Семеном, в снятых с движения, наплывающих друг на друга кусках. Семен тоже успел уже стать совершенно черным. Он идет умело, по-шахтерски наклонясь вперед, склонив голову набок.
Проходит мимо лавы. Из нее появляются трое шахтеров. Матвей Бобылев — впереди. Иван и Петр, его братья, два одинаковых гиганта, — следом.
— Сколько? — окликает их кто-то из темноты.
— Девяносто, — с достоинством отвечает Матвей.
— Ого!..
Семен идет рядом и вместе с братьями выходит на коренной штрек.
— Как упряжка? — окликают Бобылевых.
— Девяносто, — самодовольно басит Петр.
Его черная лоснящаяся физиономия расплывается в улыбке. Мимо с грохотом проносятся партии угля.
Братья идут, неторопливо раскачивая свои громоздкие тела. Сложенные желонги — ручки и зубки — они держат в руках.
Возле уклона коногоны отпрягают и заворачивают лошадей.
— Арочь!
Конь послушно поворачивается, волоча за собой длинную цепь.
— Прими!
Лошадь подается назад.
— Ну, орлы, небось вагончиков восемьдесят за упряжку выдали? — спрашивает Бобылевых на уклоне десятник.
— Девяносто, — басит Иван.
— Арочь! Арочь, Макдональд!..
— Прими!
Крики коногонов несутся вслед Бобылевым и Семену, идущему с ними рядом.
Гонка партий на нижнем коренном вдруг прекращается. Слышна ругань. Аппарат проезжает вдоль остановившихся составов угля, вдоль людей, собравшихся кучками и усевшихся на рельсы. За поворотом несколько человек, пыхтя, пытаются поднять забурившуюся «козу» — открытую вагонетку, нагруженную крепежным лесом.
Она тяжела и не поддается. Люди ругают «козу», друг друга, «путя», жизнь. Вагонетку пытаются поднять то с одной, то с другой стороны.
Движение остановлено. Жирный уголь, наваленный в вагончики, недвижим.
Неожиданно разносится шепот:
— Хозяин… Хозяин…
Торопливой походкой, ссутулясь, с яркой технической лампой у пояса, приближается Чуб. Он не отвечает на приветствия шахтеров. Подходит к свалившейся «козе» и, нагнувшись, хватается за нее руками. Немедленно ему на помощь приходят все собравшиеся на повороте штрека.
Братья Бобылевы остановились в сторонке и, ухмыляясь, наблюдают за происходящим. Смотрит и Семен.
— Товарищ рудоуправляющий! — насмешливо говорит Матвей. — Что же вы тут свои руководящие силы надрываете? Вы бы лучше велели путя перестлать.
Чуб зло косится на него. Вмешивается Красовский.
— «Путя»! «Перестлать»! — передразнивает он. — Что вы понимаете в технике?.. Путя!
— Я все понимаю, — зло отвечает Матвей.