– Я просто подумал, что ты должен знать, – наконец сказал Питер.
Вэн опустил на тарелку корочку от пиццы.
Питер встретился с ним взглядом.
– Ты же не хочешь, чтобы так было, правильно? Чтобы они поженились?
– Нет, – ответил Вэн. – Нет. – И затем ещё раз, на всякий случай: – Нет.
Глаза Питера самую малость потеплели.
– Я тоже. Я даже пожелал в свой день рождения…
Вэн насторожился. «Питер Грей. 8 апреля. Двенадцатый день рождения». Но Питер не договорил.
– Что ты пожелал? – спросил Вэн.
– Ничего. Это глупо.
– С чего бы? Или ты пожелал, чтобы твоего папу раздавила гигантская пицца с макаронами с сыром?
Питер фыркнул, что в его случае можно было засчитать за смех.
– Нет.
– Скажи мне, – настаивал Вэн. – Или это что-то дурацкое? Вроде, «хочу стать русалом и уплыть от них всех подальше»?
На этот раз Питер почти по-настоящему рассмеялся.
– Нет. Я просто… – Он замолчал. – Говорят же, что если рассказать о своём желании, то оно не сбудется.
– Мне они об этом не говорили, – возразил Вэн, не подумав.
– Что?
– В смысле… Я никогда о таком не слышал. – Вэн сунул в рот последний кусочек пиццы и постарался вести себя как обычно. – И потом, кто верит во всю эту чушь – в загадывания желаний?
– Ладно. – Питер шумно выдохнул. – Я пожелал, чтобы папа перестал встречаться с твоей мамой.
– Правда? Ты не… не знаю… не пожелал, чтобы с моей мамой случилось что-то плохое, или…
– Нет, – торопливо сказал Питер. – Твоя мама хорошая. Я просто не хочу, чтобы они поженились. Вот и всё.
Вэн кивнул.
– Я тоже.
– Может, этого и не случится, – после недолгой паузы произнёс Питер. – Как я уже сказал, я просто подумал, что тебе стоит знать.
Он встал и выбросил свою тарелку в мусорную корзину. Вэн вышел за ним на шумную улицу, и всю дорогу назад до оперного театра в его желудке неприятно булькала пицца с макаронами и сыром.
Тем вечером мама Вэна была в превосходном настроении. Пока они шли домой, оно что-то беспрестанно напевала себе под нос. Вэн мысленно отстранился от её голоса, рёва автомобилей и гула ветра и не поднимал сосредоточенного взгляда от тротуара.
Обёртки от жвачки. Крышки от бутылок. Пуговицы. Ничего стоящего.
Мама дёрнула его за руку. Вэн поднял глаза и сощурился на её ослепительную улыбку, что так часто озаряла её лицо на сцене.
– Джованни, что ты думаешь насчёт того, чтобы остаться здесь навсегда?
Сердце Вэна метнулось в горло ракетой. Он почувствовал, как оно врезалось ему в нёбо.
– Что? – подавился он. – Я думал, мы едем в Англию!
