– Ладно, – решился он. – Я только надену халат.
Коридоры и лестницы дома были безлюдны. Никто из соседей не проснулся и не увидел маленького мальчика в синем халате и с белкой на плече. Вэн толкнул входные двери и вышел навстречу холодному ночному воздуху.
Галька, поджидавшая его снаружи, немедленно схватила его обеими руками за запястье и потащила за собой в сторону от крыльца. Остановившись позади двух сосен в горшках и ряда мусорных баков, она развернулась. Ей на лицо упал свет от фонаря.
– Спасибо, что пришёл, – выпалила Галька, но Вэн ещё никогда не слышал от неё столь вежливого тона. – Прости, если мы тебя разбудили. Но мне нужно было с тобой поговорить.
– Зачем? – Вэн поёжился, хотя ночь была не такой уж холодной. – В чём дело?
– Чую претцели, – сказала белка, принюхиваясь. – Вы чуете претцели?
Галька понизила голос, но даже в свете фонаря Вэн не мог различить её губы.
– …помело и мелисса…
– Что? – прошептал Вэн.
Глаза Гальки стрельнули по сторонам.
– Я хотела извиниться.
– За что?
– За то, как они с тобой поступили. Валет, Жук и Заклёп.
– Валет? – взвизгнул Барнавельт. – Где?
Вэн сделал маленький шаг назад.
– Они тебя прислали? – с подозрением спросил он. – Сказали тебе шпионить за мной? Или уговорить сделать так, как они хотят?
– Что? – на лице Гальки отразилось искреннее удивление. – Нет! Никто не знает, что я здесь. – В свете фонаря что-то порхнуло, и она вздрогнула. – Но они могут за нами наблюдать. – Она повернулась назад к Вэну. – Они не должны были так поступать. Валет и стражники. Но это их работа. Я надеюсь, ты не будешь держать на меня зла за это. В смысле… на нас всех.
Вэн подумал, много ли найдётся людей, которых просили не держать зла за то, что их похитили.
– Ну я был от этого не в восторге, – сказал он. – Но ты тут ни при чём.
Голос Гальки стал ещё тише.
– Так… ты на меня не сердишься?
– Нет. Я на тебя не сержусь.
Плечи Гальки повисли. Она сделала глубокий вдох и снова напряглась всем телом.
– Ладно, – сказала она таким тоном, будто обращалась сама к себе. – Хорошо.
Вэн внимательно на неё посмотрел и спросил:
– Почему тебя волнует, сержусь я на тебя или нет? И почему вы все хотите переманить меня на свою сторону? Потому что я знаю часть ваших секретов?
– Нет! – торопливо возразила Галька. – Ну не совсем. Но это… ты… – Она вскинула руки. – Ты можешь делать то, что другие не могут!
Большую часть своей жизни Вэн провёл, наблюдая, как другие делают то, что он не мог. Они могли слышать то, чего он слышать не мог, и улавливать слова и потайной смысл, которые оставались для него неуловимыми. Все они почему-то всегда оказывались выше, сильнее и старше его. С помощью определённых усилий и воображения Вэну в целом удавалось держаться с ними на одном уровне. Но от мысли, что он был способен на что-то,
