После ухода графа император передал через слугу, что плохо себя чувствует и будет отдыхать в одиночестве.
За ужином «Николай» был наоборот, оживлен и весел. Вот только Александра сидела словно холодная ледяная статуя, а Ксения и Александр чувствовали себя неловко. Однако царь не сдавался и к концу ужина сумел-таки рассмешить и императрицу, и гостей заодно.
Следующим утром, отстояв вместе с Аликс службу в церкви, Николай-Петр отправился на прогулку вместе с Сандро. О чем они столь оживленно беседовали, осталось тайной для их жен. Возвращались они в коляске, которая до того пустая следовала следом за гуляющими.
В следующие дни царь последовательно принял всех наиболее ключевых министров: финансов — Витте, военного — Куропаткина, императорского двора — Фредерикса, внутренних дел — Сипягина. К их удивлению, вместо обычной вежливой отстраненности, царь довольно внимательно выслушал их доклады о текущих событиях, даже что-то помечая для себя, хотя ни о чем особо подробно не расспрашивал.
Шестого декабря, в узком кругу отпраздновав свои именины, император лично поздравил Фредерикса с присвоением чина генерала от кавалерии. И, заставив того организовать некое подобие канцелярии для ответов на поступившие поздравительные телеграммы, удалился в свой кабинет. Где и провел вечер за чтением только что обнаруженного в библиотеке первого тома некоего Блиоха «Будущая война».
Петра заинтересовало пойманное в мыслях его «второго я» воспоминание об этой книге и ее авторе. Опубликованный в 1898 году шеститомный труд российского миллионера, железнодорожного и финансового магната Ивана Станиславовича Блиоха убедительно, с привлечением множества фактов и доводов, привел расчетную статистику возможных человеческих жертв и экономических потерь от будущих войн. Как узнал из воспоминаний потомка Петр, Блиох даже удостоился личной аудиенции и изложил Николаю Второму доводы в необходимости призыва к всемирному разоружению. В результате деятельности царя и российской дипломатии в Гааге в мае 1899 года прошла мирная конференция с участием практически всех цивилизованных стран мира. Был даже принят ряд постановлений, получивший название «Гаагская конвенция» с целью «положить предел непрерывным вооружениям», что, впрочем, не помешало всем ее подписавшим продолжать развивать свои армии и флоты.
Внешне казалось, что жизнь во дворце вернулась в привычную колею. Только император стал больше читать, причем не привычную для всех развлекательную литературу, а серьезные труды по статистике, стратегии и истории. Правда, вечерами он все же некоторое время читал вслух для императрицы и художественные книги. Начав почему-то с непривычной для него английской «The Posthumous Papers of the Pickwick Club»[7]. Александра, любившая все английское, несколько недовольно отметила этот странный выбор в разговоре с Мадлен[8].
