К безымянному хутору мы подъезжали уже в полной темноте. Дождь усилился, а мой товарищ начал потихоньку нервничать.
– В чем дело? – поинтересовался я у него.
– Очень странно, Дангар – мы уже должны были увидеть огни в домах, а их все нет.
– Дождь идет, – буркнул я, плотнее запахивая свой плащ, – и ночь наступила. Все уже спят, наверное.
– Там шесть семей живет. Хоть в одном доме должна лампа гореть. Да и на воротах у них обычно фонари висят.
Постепенно беспокойство соггена передалось и мне. Я хотел было достать из чехла лук, но вовремя спохватился – в такой темноте я не то, что в мишень – себе в колено попасть бы не смог. Поэтому убрал чехол, в котором хранилось оружие, в одну из боковых сумок и хмуро глядя на своего спутника, спросил:
– Что будем делать?
– Проедем еще немного, – подумав, ответил тот, – За этим пригорком, – он указал в темноту рукой, – хутор должен быть как на ладони. Там и решим.
Ума не приложу, как он увидел пригорок в такой тьме. Сам я с наступлением ночи чувствовал себя просто беспомощным и иногда вспоминал слова Едримина о людях, наделенных Талантом видеть в темноте. Может быть, Матиас был как раз из таких?
Но спрашивать я ничего не стал. Не сейчас. Направив коня вслед за соггеном, я постарался не выдать своего волнения сбившимся дыханием и дрожью во всем теле. Да чтоб тебя, Дэн! Возьми себя в руки, ты же не баба! Я мысленно добавил в свой адрес еще несколько нелестных слов, и это слегка помогло. В самом деле – ну не светят в темноте окошки – подумаешь, большое дело! Может быть, крестьяне замаялись за день и решили лечь спать пораньше?
Заехав на указанный Матиасом пригорок, мы слегка расслабились – хоть фонари на воротах и не горели, в одном из окошек свет все же виднелся. Мой спутник облегченно выдохнул, и начал спускаться к хутору. Я последовал за ним.
Дождь разошелся не на шутку, и если бы не плащи, мы бы уже вымокли до нитки. Я мечтал поскорее оказаться в тепле и закутаться в свое одеяло – сегодняшний переход был очень долгим и изрядно утомил меня. Подъехав к воротам вплотную, Матиас соскочил в коня, попав в огромную лужу и, выругавшись, принялся стучать своим здоровенным кулаком по деревянным доскам. Я, повинуясь неясному наитию, остался в седле. Что-то не давало мне покоя – словно странный зуд между лопаток, будто кто-то смотрел мне в спину. Не выдержав этого, я обернулся, но разумеется, в кромешной темноте не увидел ничего. Но ощущение опасности только нарастало и когда из-за массивных ворот послышался человеческий голос, не исчезло, а напротив – во стократ усилилось. Я не понимал что происходит.
