Тяжело вздохнув, Василий только покрепче сжал влажную ладонь. Большой яркий город, такой привлекательный внешне и безумно опасный внутри. Как те хищные твари, что живут в глубине океанов и заманивают глупеньких рыбок мерцающими огоньками. Лучше просто не думать об этом. Смириться, как мирятся все остальные, ибо тех, кто этого не сделал, вокруг просто нет. Либо мертвы, либо бежали.
– Тебе сладкое можно?
– Мне – можно, – гордо заявила Ангелина. – А вот другим девочкам – нельзя.
– Это почему?
– У них прыщики появляются.
– А у тебя нет?
– М-м, – помотала она головой, – я особенная.
– Значит, я могу кормить тебя самыми вкусными пирожными, когда и сколько захочу? – усмехнулся Василий, отстраняясь вправо, чтобы пропустить прохожих. Где-то протяжно завыла сирена «Скорой помощи».
– Боюсь, что да.
Василий невольно рассмеялся. Взгляд сам собой перепрыгнул с дивного личика спутницы на кофейню через дорогу. Крафтовые таблички обещают чего-то вкусного и в большом разнообразии.
– Тогда пошли. Посмотрим, сколько ты сможешь съесть.
Раньше Василий жил, словно в некоем забеге. Как от первого лица и часто с экшеном. Если бы кто-то вдруг спросил, как же так получилось, что он живёт один в московской квартире, расположенной в относительно свежей новостройке, то ответа бы не получил. Он есть. Просто чтобы вспомнить всю логику подводящих событий, потребовалось бы много времени. А если не говорить об истинных причинах, то зачем тогда вообще говорить?
И вот сейчас вдруг обнаружил, что способен ненадолго словно выпадать из состояния первого лица, ну или вернее ловить особый философский ракурс: вдыхать ароматы кофе, выпечки и сиропов; любоваться красотой спутницы; наблюдать, как она кушает и смеётся, то процитируя что-нибудь на английском, то неожиданно вспомнив смешную историю. Сомнения всё ещё ютятся в его душе. Их почва – страх. Общество обусловило человеку жизнь, но оно же может и оборвать.
Вечер продолжился прогулкой. Ангелина успела в кофейне наболтаться и теперь выуживает из немногословного спутника рассказы о его жизни. Можно только удивиться терпению юной девушки, что неустанно пытается отколоть хоть кусочек от каменной глыбы васильевского самообладания.
На обратном пути завели речь о деле.
– Когда возвращаются родители?
– Вроде завтра.
– Скучаешь?
– In some ways. Одной мне тоже понравилось, – задорно сообщила Ангелина.
– Одной? – косо глянул он.
– Ну, Basil!
– Как поступим с алгеброй?
– Не знаю, – пожала она плечами. – Всё равно мне придётся идти к репетитору. У меня есть проблемы и с другими предметами. Хотя я очень стараюсь, Basil, я же обещала. Просто трудно даётся. Если бы как с английским, то у меня знаешь, сколько бы свободного времени было?
