Ладно.
«Уотерфолл – дурдом» – эти слова Мэдисон эхом звучат в голове. Тогда они мне не понравились. Это несправедливо. Ей ведь выпала ужасная судьба. Единственный ребенок пропадает в возрасте десяти лет, через семь лет возвращается Зачищенным и ничего о ней не помнит. Очевидно, что у нее были разногласия с папой. Мне надо выяснить, какие именно, что мне следует и чего не следует говорить о нем. Я вздыхаю. Внутри я чувствую потребность узнать о папе все, что можно, все, что забыла, и еще больше. Интересно, есть где-нибудь его фото?
Убираю Паунс с колен, иду через комнату к шкафу с альбомами и изучаю замок. Несколько поворотов заколкой для волос, и замок щелкает: сезам, откройся! Навык, полученный от Нико.
Внутри шкафа с одной стороны висит одежда – летние платья, убранные на зиму. С другой стороны полки. На нескольких верхних – альбомы, пронумерованные от одного до одиннадцати. Но если она убрала папу из альбома номер один, шансов найти его фото в последующих не остается. Ниже на полках лежат вещи, завернутые в тонкую бумагу. Заинтригованная, беру один сверток, несу к кровати и осторожно разворачиваю бумагу. Внутри аккуратно сложенная детская одежда. Для девочки. Моя?
Я в замешательстве. Получается, я посягаю на воспоминания Стеллы, долгие годы хранящиеся взаперти. Мне это кажется неправильным.
Но ее воспоминания должны быть и моими. Я беру маленькое платье, на девочку девяти-десяти лет. Оно розовое, с оборочками, действительно симпатичное, может, даже слишком…
Ненавижу платья. Особенно розовые.
Кладу платье на кровать.
Она заставляла меня их носить.
Кружится голова. Мне нехорошо. Не хочу больше смотреть. Снова заворачиваю вещи в бумагу – настолько тщательно, насколько позволяют трясущиеся руки. Я не это искала.
Папа. Мне нужны фотографии папы.
Кладу сверток на место. На остальных нижних полках еще что-то в бумаге; на ощупь – одежда. Еще воспоминания – сохраненные и запертые. Отступаю на шаг.
В шкафу есть верхняя полка, но слишком высоко, я не могу достать; подтягиваю стул и встаю на него. Вижу пластиковую коробку, задвинутую так далеко, что снизу ее не видно. Достаю коробку с полки, ставлю на стол, снимаю крышку – бинго. Фотографии в рамках, которые Стелла убрала подальше с глаз. Здесь, должно быть, то, что меня интересует.
Но вопреки ожиданиям на фото оказывается женщина, которая мне не знакома. Снимки выглядят старыми, и это подтверждается одеждой и прическами. На одном фото – та же женщина с маленькой девочкой, одна рука лежит на ее плече; на другом – с девочкой, подросшей на несколько лет. У меня перехватывает дыхание, когда понимаю: девочка – уменьшенная копия молодой темноволосой Стеллы. А женщина, должно быть, ее мать, моя бабушка. Та самая, которая является ИКН у лордеров.
