Отложив Энциклопедический словарь Беккера по искусству, я стал расхаживать по комнате.
Пробило полночь, потом час, потом два, а я все ходил и ходил из угла в угол. В моей ходьбе было что-то символическое: я словно пытался выбраться из тумана, из безвоздушного пространства необъяснимости, в котором так долго жил.
Время от времени я садился и вновь открывал словарь. Быть может, именно сейчас Уж тоже просматривает эту самую книгу. Что он в ней ищет? Что ищу я сам? В чем разгадка тайны? Я должен ее найти!
И я снова принимался расхаживать по комнате. Окурки я один за другим бросал в камин — не знаю, сколько сигарет я выкурил. За окном поднялся ветер, на оконный карниз ложились первые хлопья мокрого зимнего снега. А я все ходил и ходил.
Фрагменты раздробленной на мелкие части отгадки хранились в моем подсознании — я знал это так же точно, как то, что я существую. И у этих дробей был общий знаменатель — ключ к разгадке.
Я вот-вот найду этот ключ, я нашариваю его в тумане, который начинает рассеиваться. В сознании смутно проступает путь к решению головоломки: кто-то что-то сказал, что-то я видел собственными глазами, что-то я знал, да забыл. Я должен вспомнить, должен! Вспомнить все! И это все должно занять свое место в расплывчатом рисунке, который, кажется, начинает проясняться.
Пробило четыре. Я чувствовал, что изнемогаю. Мысли бегали по кругу без остановки.
Было начало ноября. В комнате было холодно, управляющий скупился и еле-еле подтапливал. Он еще не переключился «на зиму». Я пошел на кухню, согрел воду в чайнике и заварил крепчайший кофе. Он отдавал порохом. Потом я вынул из почтового ящика вечернюю газету, вернулся в гостиную и сел в кресло.
Пять минут отдохну, подумал я.
Газетные шапки расплывались у меня перед глазами, двоились, строчки сливались одна с другой. Может, дело было в усталости, а может, просто меня мало интересовали события внешнего мира. Я перевернул страницу.
Объявление я увидел сразу.
Можно было подумать, что его обвели сверкающей зеленой рамкой, потому что именно оно, и только оно, бросилось мне в глаза на однородно-серой газетной полосе.
«Большая распродажа коллекции живописи консула Халворсена».
