— Извини, что мы таким образом обсуждаем твою жену, — обратился Карл Юрген к Эрику. — Но ты знаешь сам: в последний вечер перед смертью Свен сказал, что ее надо защитить. Совершено убийство, а теперь на сцене появился Пребен Рингстад.
— Понимаю, — устало сказал Эрик. — Но надеюсь, ты сам получил о моей жене какое-то представление.
— Да, — ответил Карл Юрген. — Получил. Но позволь задать тебе еще один вопрос. Твоя жена тратит много денег?
— Нет, — ответил Эрик. — По сравнению с моими доходами мало, даже очень мало. Каждый месяц она получает определенную сумму, но я должен сказать, что она на редкость скромна.
Я представил себе мою простую, сдержанную Карен. Ее узкие пальцы, на которых нет колец. Единственную нитку жемчуга, которую она всегда носит. Я открыл было рот, но промолчал. Сам Сократ не вытянул бы из меня больше ни слова.
— Ладно, — сказал Карл Юрген. — На сегодня хватит. — И он встал.
— Но разве… — начал я. — Я хочу сказать… Разве ты ничего не предпримешь?
— Можешь быть спокоен, мы все время что-то, как ты выражаешься, предпринимаем. Завтра одна газета напишет, что мы напали на определенный след, а другая — что вообще никаких следов не обнаружено. Но мы работаем, можешь мне поверить. Кассету я беру с собой. Спасибо, что ее раздобыл.
Мы все одновременно встали.
— Я подвезу тебя, Эрик, — сказал Кристиан.
Эрик не ответил. Уходя, он даже не попрощался.
Я снова открыл окна, вытряхнул пепельницы и вынес на кухню пустые бутылки и стаканы. С улицы опять доносились привычные звуки — шум включенного двигателя, дребезжанье вагонов в Скиллебекке.
Потом я уселся в одиночестве со стаканом неразбавленного виски. «Развей тоску» — так называла одинокую выпивку моя мать. На сей раз я и в самом деле чувствовал потребность развеять тоску. Я попытался восстановить в памяти события минувшего дня.
Но меня мучило смутное, неуловимое воспоминание о том, что еще хорошо умел делать Пребен. «Недурной пианист, — сказал Кристиан. — И в свое время был чемпионом Норвегии по рапире». Но мне не удавалось вспомнить что-то еще. К тому же, как уже сказано, мне было страшно.
Я выкурил сигарету, потом снял трубку и позвонил Карлу Юргену.
— Извини, Карл Юрген, я тебе, наверно, надоел. Но я вот о чем подумал. Свен сказал, что кто-то должен защитить Карен… И Свена убили. Ты не считаешь… что Карен в самом деле надо защитить?
— Мы приглядываем за ней, — ответил спокойно голос Карла Юргена. — К тому же сейчас, ночью, дома ее муж.
