В недрах моего мозга зашевелилось воспоминание. Оно касалось чего-то еще, что хорошо умел делать Пребен. Это воспоминание, казалось, вот-вот всплывет на поверхность, но мне никак не удавалось его ухватить, и оно снова кануло в забвение.
— Если бы мне пришлось описывать его характер, — продолжал холодный профессорский голос, — я сказал бы, что в нем есть некая зыбкость.
Вероятно, Пребену часто приходилось чувствовать себя ущемленным. Он умеет делать очень многое, но все — как дилетант. При его способностях заурядная работа его не удовлетворяет. Однако этих способностей недостаточно, чтобы он мог достичь того, чего хотел бы. Моя мать сказала бы, что у него уйма «дарований», но все они какие-то ущербные. Он во всем был и остается на уровне «почти».
Профессор машинально покосился на часы — лекция явно была окончена. Меня Кристиан слегка раздражал, но Карл Юрген, похоже, был доволен.
— Была ли причина следить за фру Карен на основании того, что П. М. Хорге называет «ее свиданиями»?
— По-моему, вообще не может быть причин устраивать слежку за женщиной, — раздраженно сказал Эрик. — Это грязное занятие. Тем более когда речь идет о Карен. И если уж на то пошло, насколько я помню по всевозможным романам, в подобных случаях слежку организует муж. С чего, черт возьми, вздумал Свен этим заниматься?
— Я согласен с Эриком, — заявил я. — И тем более, как он уже сказал, когда речь идет о Карен. Карен — самая красивая, милая и добрая из всех женщин, когда-либо ступавших по улицам этого города. Она не взглянула бы ни на одного мужчину, кроме своего мужа…
Я разозлился тоже.
— Откуда тебе это известно? — быстро спросил Карл Юрген.
Я стал красным как рак. А впрочем — пусть!
— Ладно, — заявил я. — Скажу. Все равно рано или поздно ты узнаешь. Мне это известно потому, что я сам был влюблен в Карен задолго до того, как она встретила Эрика, и она ни разу даже не… Я хочу сказать, мы… я… Словом, я знаю ее лучше, чем многие другие…
— Жена Цезаря, — заметил Кристиан.
Ох, как мне хотелось вздуть моего брата Кристиана!
— Знаю я вас, врачей, — сказал я. — Для вас вообще нет ничего святого. Тебе и в голову не приходит, что есть на свете женщины, которые живут в соответствии с добрыми старомодными идеалами и правилами игры.
— Женская добродетель зависит лишь от того, насколько велико искушение, которому ее подвергли, — сказал Кристиан.
— Иди ты к… — начал было я, но осекся. Мне вдруг пришло в голову, что, может быть, Кристиану тоже известна тактика Сократа. Если правильно задать вопрос, на него непременно получишь нужный ответ.
