Леди Деорвин дрожала от ярости.
— Я, — ядовито прошипела она, — обращаюсь с ней в точности так, как того требует ее положение, каковое назначили ей вы, мой господин. Что будет дальше — вы выдадите ее за принца Отландии? Дочь, от которой отреклись? Вы смеетесь надо мной, мой господин, вы надо мной смеетесь!
— Довольно, — сухо ответил король. — У меня довольно хлопот. Или вы желаете добавить новых? — И он взмахнул рукой, едва не задев леди Деорвин. — Дай мне покой, женщина!
Леди Деорвин изящно шагнула назад. Оказавшись вне пределов досягаемости королевской руки, она сделала глубокий реверанс, однако лицо ее по-прежнему было искажено гневом.
— Как прикажете, милорд, — хриплым голосом сказала она, развернулась, свистнув юбками, и пошла к двери, на ходу щелкнув пальцами. Дочери разом склонили головы, вздохнули, подобрали шитье и последовали за матушкой.
При мысли о том, что отец защитил ее от леди Деорвин, Майя почувствовала себя на седьмом небе. И все же девочка знала, что леди коварна и что она найдет способ уговорить отца. Схватки между королем и его дамой вспыхивали часто, однако длились, как правило, недолго, ибо слова, произнесенные в ночи, обладали волшебным действием и неизменно тушили все вспышки ярости.
Отец опустил голову, ссутулился, потер кулаками глаза. Члены Тайного совета не смели шелохнуться и молча — мудрые люди! — смотрели, как король силится взять себя в руки.
Он погладил бороду, выдохнул через нос, посмотрел куда-то вдаль. Поднес к губам кольцо с рубином, посмотрел камень на свет. В прошлом рядом с ним всегда был канцлер Валравен, умевший рассеять самый черный гнев короля. В ответ на эти мысли кистрель за воротом рубашки потеплел, и Майя поспешно стала думать о другом. Многие члены Тайного совета были мастонами — что-то они подумают, если в глазах у изгнанной королевской дочки вдруг сверкнет серебро?
Отец всегда был несдержан и легко шел на поводу у своих чувств. Только что он был весь тепло и забота, смеялся и беззлобно поддразнивал дочь, а в следующий момент становился суров и неумолим, как сталь, и слова его жалили без пощады. Дохту-мондарцы знали средства, помогавшие королю совладать с собственным переменчивым нравом, однако Валравен умер, а все прочие члены Ордена оставили страну, и душевное равновесие давалось отцу все труднее.
Король повернул голову и посмотрел на Майю.
Печальная улыбка тронула его губы. Он жестом велел девочке приблизиться. Она удивилась, но тотчас же отложила карту и приблизилась. Зашуршали грубые шерстяные юбки — Майя встала на колени у отцовского кресла. Отец взял ее за подбородок.
