А на счет зайцев Гришка был прав. За остаток дня мы успели настрелять еще шесть штук — и теперь тушки висели в мешке за спиной у… меня. Не мучаясь угрызениями совести, Гришка пользовался оборотничьей силой с непосредственностью ребенка, свято уверенного, что маме не тяжело таскать все его игрушки.
Странным образом это не злило меня. Даже наоборот — я чувствовала себя больше человеком, чем когда-либо. Вероятно, примерно то же самое ощущают домашние собаки — вроде и зверь, и клыки, когти… но не применять же их, когда хозяйский детеныш треплет тебя за уши?
Единственное, что меня беспокоило, так это запах крови, от которого обильно выделялась слюна. Стоило больших усилий не вцепиться человеческими зубами прямо в одну из заячьих тушек — даже несмотря на то, что сырое мясо я старалась никогда не есть. Человеческая половина во мне всегда была сильнее. До сих пор.
Поэтому, когда начало темнеть, я перехватила рукой ствол ружья и твердо сказала:
— Возвращаемся.
— Ладно, — неохотно протянул Гришка. И покосился на мешок: — А может, еще парочку? На шубу, конечно, не хватит, но…
— Домой.
До темноты мы успели добраться обратно в лагерь, где утром оставили запасы дров и провизии — чтобы не таскаться с тяжелыми сумками. Поэтому, быстро поужинав, уже при свете костра сняли шкуры, разделали туши и, закопав мешок с мясом в снег, с трудом собранный по округе, уже под утро легли спать.
Не то от недосыпа в прошлую ночь, не то от усталости, но о своей звериной сущности я почти не вспоминала — не до того было.
Обратный путь до сторожки занял совсем немного времени — оттуда мы шли, загнув по следам изрядный крюк, а обратно уже двигались напрямую и гораздо быстрее, поэтому уже к четырем часам заходили в дом.
— Ну что, отдохнем немного и в обратную дорогу? — оптимистично спросил повеселевший Гришка. Добытое мясо не столько спасало его от голодной смерти (было бы того мяса — февраль подходил к концу, у зайцев вот-вот должен был начаться гон, а там и охоте конец), сколько поднимало самооценку — и повышало котировку акций в глазах Даши. — Тебе шкуры нужны?
— Забирай уж, — фыркнула я. — Отдашь мне две тушки, и хватит…
— Ну, как знаешь, — не стал настаивать он.
Захар так в сторожку и не возвращался — с нашего последнего визита все осталось на своих местах, так что мы доели остатки провизии, убрали за собой и засобирались в путь. Я посматривала на бледный диск солнца, едва пробивавшийся из-за обложных туч и в конце концов предложила:
