Обиженная этим холодным приемом, я выволоклась на поляну с полными валенками снега, мокрая, встрепанная и злая. Тулуп полетел на знакомый столик, валенки туда же. Следом отправилась остальная одежда. Стуча зубами — чай, не май месяц, даже с оборотничьей точки зрения — я вытоптала в снегу небольшой круг и заставила себя опуститься на четвереньки. Голую кожу тут же обожгло холодом, зубы застучали в два раза интенсивнее, пальцы впились в снежную корку. Я свесила голову вниз, позволяя распущенным волосам закрыть меня от мира. Выдохнула стылый воздух, снова вдохнула — все медленнее и медленнее, чувствуя, как лес потихоньку, опасливо, вновь оживает. Начиная с кончиков пальцев на ногах, по очереди расслабила каждую мышцу, позволяя морозу вползти внутрь. Выровняла дыхание. Ну же… Теперь можно.
Превращайся!
Зар-раза!
Двумя минутами позже я злобно натягивала стылые, закаменевшие вещи, прыгая отмороженными ступнями на валенках. Что еще нужно? Лес, полнолуние, никого вокруг! Так нет же… Что-то внутри меня не хотело этого. Боялось до судорог. Словно я внезапно забыла как это — изменяться. Мое тело забыло.
Рассерженная и расстроенная, я вернулась в дом и тут же влезла на печку, забив ту поленьями. Какие уж тут превращения, когда едва нос не отморозила!
Утром выяснилось, что для моего плохого настроения есть и более весомые поводы: когда я вошла в курятник, прямо посреди сарая валялась дохлая куриная тушка со свернутой шеей, в которой явственно виднелись четыре парных дырки. Судя по перьям, курица без боя не сдалась. Остальные робко жались к насестам и на меня поглядывали с опасением.
Я секунду возмущенно смотрела на это безобразие, а потом разразилась такими ругательствами, что портовые грузчики кинулись бы за ручкой и бумагой — записывать.
— Я надеюсь, это ты не меня так встречаешь? — когда, все еще нещадно ругаясь, я фурией выскочила из сарая с курицей в руке, осторожно спросил топчущийся у крыльца Гришка. В последнее время выглядеть он стал намного приличней: исчезла многодневная неопрятная щетина, волосы подстрижены и даже иногда расчесаны, да и одежда по большей части чистая. Хотя, не сегодня — очевидно, он только приехал, потому что одет был максимально тепло, но не красиво.
— Полюбуйся! — я впихнула курицу ему в руки. — Нет, ты посмотри, посмотри!
Парень честно оглядел холодную тушку и пожал плечами:
— Куница. Теперь, пока всех не передавит — не успокоится. Хочешь, капкан дам?
