— Гришка звонил, — сообщил он, выуживая из миски последний гриб. — Отец Пантелеймон согласился у нас службу провести на крещение — в часовне. И останется, пока нового священника не пришлют.
Взяв в руки кружку, Алексей Михайлович принюхался и с довольным прищуром прислонился спиной к стене. В полумраке, разгоняемом светом двух зажженых ламп, тишине моего дома, наполненной запахами трав, пульс его постепенно успокаивался и это замедляющееся биение приносило мне ощутимое удовольствие, пуская мурашки по коже. Я уселась по другую сторону стола, подтянула к себе одну ногу, угнездив подбородок на колено.
— Это ведь вы Гришку за священником отправили? — спросил он.
Я задумчиво кивнула.
— Боялись, что на кладбище и правда нечисто?
— Можно подумать, вы не боялись! — фыркнула. — Иначе не пошли бы за мной…
Мы помолчали, вспоминая то, что случилось осенью. На каждом из нас эта история оставила свой отпечаток — я вот теперь ни рыба ни мясо, ни человек ни оборотень, Гришка спать по ночам не может, если ставни за замок не запер, а что у вас, участковый?
— Я запрос отправил в епархию и в область, чтобы деньги на строительство новой церкви выделили, но пока еще это случится! — он махнул рукой. — Я отца Пантелеймона хорошо помню. Очень… — участковый помялся. — Верующий человек.
— Фанатик? — догадалась я, начиная понимать, зачем он сегодня явился.
— Скорее очень прямолинейный, — уточнил Алексей Михайлович. И добавил: — Белое у него всегда белое, а черное…
— Не сработаемся, — мрачно подвела я итог.
— Вам и не нужно, — предупредил он, подобравшись. — Алиса…
Я вскинула брови. За все время нашего знакомства он назвал меня по имени не больше двух раз и оба раза это ничего хорошего не означало.
— Не связывайтесь с ним, — скорее попросил, чем приказал участковый. — Я не желаю очередной битвы добра и зла.
— А зло, надо полагать, это я? — обиженно уточнила. Вот значит как?
Он уже понял, что сказал не то, но словно — не воробей. Раздосадованный таким окончанием разговора, Алексей Михайлович попытался объяснить:
— Я не это имел ввиду…
— Идите ка вы лучше к себе, — разозлилась я. Вот как? Как я все время умудряюсь расслабляться в его присутствии? Ведь знаю уже, что он как никто другой умеет находить больные места и бить в них, не задумываясь! — А то не ровен час клацну зубами — и нет больше в деревни стража порядка…
Когда он ушел, я еще долго сидела у окна, бессмысленно таращась в темноту ночи. На самом деле, я была скорее рада появлению священника — так будет спокойнее. И зря участковый беспокоится, я же не безмозглая тварь, а нечисть разумная. Если он меня трогать не будет, то и я не стану близко подходить. Останусь на своем берегу, а он — на своем. Надо только убедиться, что священник действительно тот, за кого себя выдает. Местные его, конечно, давно знают, но мало ли? Покружу рядышком, принюхаюсь — он и не заметит ничего… Как раз и повод есть — полынью долбить все равно придется, заодно и познакомимся…
