– Капитан, – прервала рассуждения Примо Сори Тельсес, – нас вызывает эсминец Альянса. Они хотят знать, есть ли у нас данные глубинного эха того прыгуна. По их словам, мы находились ближе.
– Что-нибудь еще?
– Они утверждают, что мы их не особо интересуем, и позволят нам улететь после того, как получат информацию о, как они выразились, «беглецах». Но что-то я им не верю.
– Беглецах? Гм… пусть подождут. – Кайт почесал свой выдающийся нос старого чародея. – Скажи им, что у нас ничего нет и что мы оказались здесь случайно. Объясни, что мы понятия не имеем о том, что тут творится, и требуем разрешения покинуть пространство Гатларка в рамках территориальных договоров или чего-то в этом роде. Пусть они от нас отстанут.
Кивнув, Сори зашептала в микрофон. Кайт снова повернулся к астролокатору.
– Примо… а те два транспортных сообщения?
– В том секторе, что граничит с Исемином, нет станции с зарядными установками для реактора. У «ТрансЛинии» они, естественно, есть, но автоматически необходимо записаться в транспортный реестр, что не слишком логично для беглецов. Служба мониторинга будет следить за ними с того момента, как они покинут транспортный путь.
– Ладно… – Кайт Тельсес внезапно закашлялся, и его судорожный хрип разнесся по всему кораблю. Все ждали, пока приступ закончится. Старый капитан еще какое-то время ловил ртом воздух, прежде чем продолжить: – Что ты в таком случае предлагаешь?
– Станцию с зарядной установкой. Лично я поступил бы так.
– Кроме тебя, есть и другие, Примо. Ладно… ладно… гм… Нат? Что скажешь, Нат?
Но Натрий молчал.
Он молчал уже довольно давно, всматриваясь в послеобраз глубинного эха – видневшееся сквозь неостекло «Пламени» неясное пятнышко, почти ничем не отличавшееся от звезд вокруг, едва заметно окрашивавшее черноту космоса мягкой голубизной. Нат словно весь превратился во взгляд. Голоса – пискливый астролокатора, хриплый капитана и шелестящий Сори – доносились до него словно сквозь некую завесу. Завесу, которая упала, и ничто не указывало на то, что она скоро поднимется.
Первый приступ психофизии случился у Ната в возрасте трех лазурных лет – все из-за няни, которая, к счастью, настолько любила свою работу, что ничего не рассказала отцу. А рассказывать было о чем. Он помнил, что тогда была ночь – черная зимняя ночь Гатларка, окутавшая саваном весь замок и озаряемая лишь светом Гморка, одного из двух спутников планеты. Няня сидела в покрытом шкурами кресле, греясь у огня разожженного каменного очага, и рассказывала ему легенду о Бледном короле. Он сам об этом просил, хотя знал, что легенда эта – одна из самых жутких.
