Арина шагнула к машине, мысленно скрестив пальцы: только бы Виталик руками размахивать не начал! Впрочем, чтобы полезть в драку, бывшему супругу нужно было выпить не меньше бутылки, а сейчас он был вполне трезв. Да и выпивал он редко — именно чтобы не доходило до серьезных столкновений. А то ведь ладно, если синяками и ссадинами обойдется, а если нос, к примеру, сломают? Лицо свое Виталику очень нравилось, и портить его он не желал ни при каких обстоятельствах.
Она уже приподняла элегантно подол «благородного винного цвета», чтобы изящно скользнуть в предупредительно открытую Эриком дверцу, когда Виталик, что-то буркнув — кажется, что-то не слишком цензурное — плюнул ей вслед. Красиво так плюнул — сквозь зубы, вроде бы даже прицельно. Но, то ли тренировался недостаточно, то ли спокойствия не хватило — взглянув на результат «выстрела» метрах в трех от своей ноги, Арина тут же вспомнила бессмертное булгаковское: свистнуто, не спорю, но между нами говоря, свистнуто очень и очень средне.
Боже мой, качала она головой, глядя на проносящиеся мимо окон «тойоты» вечерние городские огни. боже мой, ведь я почти шесть лет была убеждена, что Виталик — главная удача всей моей жизни!
* * *
Проснулась Арина почти в десять. Что было, конечно, неприлично поздно. И на работу проспала — кажется, впервые в жизни, мама дорогая! Но ей почему-то даже стыдно не было. И не вскочила, как ошпаренная — ах, ох, какой ужас, опоздала-опоздала-опоздала! — нет, принялась потягиваться. Длинно, с удовольствием — как сытая кошка. Еще и пофыркивала, потягиваясь: подумаешь, проспала! Если вспомнить, что до своей постели она добралась лишь в шестом часу утра — то проснулась она скорее удивительно рано. Да еще и удивительно же бодрая.
А ведь все было бы иначе, если бы не Виталик, ехидно думала она, с наслаждением подставляя лицо то горячим, то прохладным, то опять горячим, то чуть не ледяным, то снова горячим летящим сверху тугим радостно сверкающим струям. Они не только сверкали — они звенели, гудели и пели что-то восхитительно оптимистическое. И еще они были очень вкусные — она облизнула губы — почему она раньше не замечала, какая вкусная у них вода?
И все-таки забавно. Если бы не Виталик, может, ничего бы и не было. Она ведь заранее размышляла, как потактичнее — после романтического-то ужина — попрощаться. Но явление бывшего супруга все изменило. Хотелось… реванша, что ли? Хотелось забыть его снисходительный тон — не сердится он, видите ли! Да, если бы не это, совместный ужин так и остался бы просто приемом пищи и приятной беседой в заведении общественного питания должной степени приличности.
