И на фига все это, спрашивается?
У тех звезд, что не на сцене, а еще где-нибудь, у них все еще смешнее — славы поменьше, зато проблем примерно столько же. Будь ты хоть кто — модный писатель, балерина, саксофонист или, боже упаси, художник. Типа Соньки Бриар, которую почему-то все на руках носят… носили то есть.
Сонька, если по-честному, Лику раздражала. Вот сестрица-то у нее еще ничего, хоть и нервная, и даже, пожалуй, злая. Будешь тут злой, когда тебя непрерывно в клетку загнать стараются. Соньку вон и загонять не надо было, ей в этой самой клетке очень распрекрасно жилось. Зануда, и ничего больше! И смотрела всегда так, словно знает что-то такое-эдакое, ни для кого больше не доступное. Х-художница! Вот все с ней носятся, а ведь картинки-то — тьфу! Лакированные открыточки. Но Сонька, как это называется, попала в струю — и вот вам и охи, и ахи, и восторги, и интервью, и толпы фанатов. И как — сладко ей от этого? Да ни фига! Уткнется в блокнотик свой и рисует без остановки — а вокруг хоть обаплодируйся. А чего рисует-то? Тьфу! Сальвадор Дали урюпинского разлива пополам с этим, как его… который валькирий в кожаной сбруе рисовал… Валеджо, вот как! Ну и немножко розовых пони для полной мимимишности.
Сама Лика предпочитала художников более классических — импрессионистов там или даже передвижников. Да хоть примитивистов на худой конец. Уж конечно, ей в голову бы не пришло любоваться Сонькиными картинами. Нет, она умела сделать понимающее лицо возле всяких там — ну тех, что на слуху, тех, кем в нынешнем сезоне принято восхищаться. Кто делает инсталляции с унитазными цепями и тому подобным хламом. Вполне можно повздыхать: о да, концептуально. И какая разница, нравится тебе или нет.
Потому что посетить модную выставку — это ж совсем про другое. Про покрасоваться новым нарядом от самого популярного в нынешнем сезоне модельера, а быть может, и поулыбаться в телекамеру — в качестве подруги виновницы торжества.
Вообще быть «подругой» кого-нибудь из звезд — очень удобно. Самим-то звездам, как ни крути, пахать и пахать приходится. А к тебе, к подруге, журналисты лезут просто потому что ты как бы рядом, как бы есть возможность некоего «нового ракурса». Черт их знает, что такое эти «новые ракурсы». Вот зачем журналистам знать, что «звезда» в возрасте пятнадцати лет обожала клубничное мороженое? А еще лучше — клубничную «Маргариту» или даже «клубничку» поострее. Впрочем, и мороженого бывает довольно. Журналисты почему-то полагают, что подобные детали «обогащают», «оживляют» и «углубляют» портрет звезды. А, нет, не портрет — образ. Типа звезда — тоже человек, и мороженое кушает, и даже, о ужас, комнатку с унитазом посещает. Вот и гоняются со своими микрофонами за шоферами, домработницами и прочим «звездным» окружением. Ну и за друзьями-подругами, само собой.
