Отход ко сну — если Арина была дома — происходил раз и навсегда заведенным чередом.
Арина усаживалась на верхнюю ступеньку (голова при этом почти упиралась в потолок, но что с того), Майка сворачивалась под одеялом, цеплялась за Аринину руку, и они «разговаривали разговоры».
Сегодня, конечно, никаких разговоров не вышло — племяшка отключилась, едва положив голову на подушку.
Обязательный ритуал, впрочем, нарушен не был, а это — главное, улыбалась Арина, наполняя полулитровую толстостенную кружку не успевшим остыть чаем и плюхая в него толстый кружок лимона. Доставив это богатство в свою комнату, пристроила кружку на ближайший к дивану угол стола, плюхнулась поближе, подоткнула под спину толстую длинную подушку и опять потянулась.
— Ты поужинала? — строго осведомилась, вплывая в комнату, Елизавета Владимировна.
— Угу. От Майки не отвяжешься.
— Я об этом и хотела с тобой поговорить. Да, у них пятидневка, так что завтра можно и подольше поспать. Но с этими «я Арину дождусь» нужно все-таки что-то делать. Девочке нужен режим, ты же понимаешь? С такой наследственностью систематичность и стабильность должны впитаться сызмлада. Во избежание серьезных проблем в более взрослом возрасте.
— Ма-ам! — чуть не взвыла Арина. — Сколько можно? Федькина экс-супруга была просто дура! И ее прыжки по эзотерическим практикам — лишь проявление этой самой дурости. И это, слава всем богам, не наследуется. Ясно, что режим такому активному ребенку нужен. Но, в конце концов, традиция вести разговоры перед сном — это ведь тоже режим, разве нет? Девчонка учится работать с собственным мозгом, и это, на мой взгляд, куда важнее, чем подъем и отбой по одному и тому же свистку будильника. Мы миллион раз все это обсуждали.
— Ну ладно, ладно, — закивала Елизавета Владимировна. — Ты спать?
— В общем и целом.
— Спокойной ночи, — она чмокнула дочь в макушку и отбыла.
Арина облегченно вздохнула. Про котлеты мама не вспомнила, а то пришлось бы еще минут пятнадцать оправдываться. Почему некоторые накручивают столько сложностей вокруг простейших вещей? Так что на действительно важное ни времени, ни сил уже не остается.
— Мр-ряк, — согласился притаившийся в углу Таймыр.
Вспрыгнул мягко на спинку дивана, походил, выбирая место, потоптался немного и улегся, свесив пушистый, не хуже чем у лисы, хвост.
— Та-ай! — возмутилась Арина — кончик хвоста оказался прямо возле ее носа.
— Мы-ыр? — ответил кот. Собственно, именно так он когда-то и получил свое имя.
