Но не сдавать же назад — так и вовсе лицо потеряешь. И она прицепилась к очевидному, буркнув кипящему жаждой деятельности Клюшкину:
— За интеллектуальную подмогу спасибо, конечно, но как насчет понятых? Мне самой…
Договорить она не успела.
— Мы уже туточки! — раздался за спиной знакомый голос шубинской соседки-собачницы. — А это Динара, уборщица наша.
Господи, у нее хоть регистрация-то в порядке, охнула мысленно Арина, взглянув на худенькую черноглазую Динару, которая робко улыбалась и непрерывно кивала.
Но Молодцов уже переписывал паспортные данные, так что с регистрацией у Динары все было, видимо, в порядке. Эх, подумала Арина, вот если бы и со всем остальным было так же легко.
* * *
Факты, говорите, превыше всего, сердилась Арина, торопливо шагая к «милицейскому» тиру. От шубинского дома идти было далековато, но она решила пройтись — успокоиться и подумать. Обнаружение «макаровской» пули подтверждало, в общем, рассказ соседки о выстреле в полночь. Но ясности это не прибавляло. Собрав только что разобранные часы, вспомнилась ей старая шутка, вы непременно обнаружите на столе несколько «лишних» деталей — причем часы еще и ходить будут. Вот и с Шубиным та же история: часы идут, а рядом, однако ж, «лишние» факты разлеглись во всей своей красе. И куда их приткнуть?.
Почему в квартире, где царил порядок, подтяжки валялись едва ли не посреди комнаты?
Откуда взялся лишний — полуночный — выстрел? В кого стрелял Шубин из своего «макарова»?
Зачем он, взяв в руки «беретту», обернул ладонь манжетой рубашки? Только так можно объяснить хлопковые волокна на ее рукоятке и отсутствие потожировых следов на ней же. Но — зачем? Если из «беретты» стрелял неведомый убийца, то почему он не сделал самое простое — не приложил к рукоятке ладонь мертвеца?
Сам по себе каждое из этих обстоятельств — мелочь, пустяк. Но вместе они производят впечатление… странное. Даже если забыть о предсмертном «признании». А про него еще поди забудь!
Неужели у старого опера и впрямь попросту поехала крыша? И никаких рациональных объяснений просто нет, а она мучается, собирает «часы», пытаясь впихнуть в них детали от, к примеру, кофемолки.
Разогнавшись, Арина едва не проскочила мимо нужного места. Если бы возле серой, с ржавыми потеками двери не возился пожилой полноватый мужик в серой форменной куртке — точно бы проскочила.
— Добрый день! — обратилась она к спине, раскрывая удостоверение и заводя привычную формулу. — Арина Вершина, следователь Кировского…
