— В Лере нет руинцев. Легко притвориться, что их не существует.
— Даже Оливии Флорес? — спросила она. — Твой отец заточил ее в тюрьму, разве нет?
— Не думаю, что она в Лере. А если и так, то она где-то далеко от замка.
— И ты не знаешь где она?
Он помотал головой.
— Ее недавно перевезли.
Губы Мэри изогнулись, она уставилась в стену у него за спиной.
— А ты не согласна? Ну с тем, что ее дружат в плену?
Она пристально посмотрела на него.
— Я этого не говорила.
В ее голосе было больше пылкости, чем он ожидал.
— Значит, согласна?
— Нет.
Он подождал, а потом рассмеялся, когда она ничего больше не предложила в ответ.
— Есть другие варианты?
— Он мог вообще не брать ее в плен.
Каз приподнял брови.
— Отец мало говорил о ней, но у меня сложилось впечатление, что она была не столько пленницей, сколько гостьей.
Мэри громко рассмеялась.
— Гостьей?!
— Ну... у меня сложилось такое впечатление. Что она помогает и лечит.
— Руинка? Помогает вам?! — Она запрокинула голову, как будто это было самое смешное, что она слышала в жизни. — После того, как вы убили ее мать и объявили войну ее народу!
— Да, когда ты вот так говоришь, я и сам понимаю нелепость этого.
— Иначе и быть не может, Каз.
В ее тоне прозвучала снисходительность, и он рассмеялся, несмотря на свое смущение.
— Возможно, я просто не думал об этом.
— Пожалуй. Оливия Флорес — пленница, а не гостья. — Ее веселье сразу же сошло на нет, их взгляды встретились. — Ты должен спросить о ней своего отца. Узнай всю правду.
— Узнаю. — Он вдруг смутился, что никогда раньше не спрашивал об Оливии. Сколько же ей было лет? Четырнадцать? Пятнадцать? Что именно его отец делал с ней?
После этого, похоже, говорить стало особенно не о чем, и они несколько долгих минут сидели молча, пока он не решил, что, вероятно, пробыл здесь достаточно долго. Он встал и направился к двери.
— Мне пора идти. Увидимся завтра.
— Каз.
Он остановился, положив руку на дверную ручку, и сердце его бешено заколотилось. Неужели она передумала? Неужели она хочет, чтобы он остался? Он снова повернулся к ней.
Она встала, указывая на свое розовое платье.
— Я сама не могу его снять. Мне придется позвать служанок, чтобы они помогли мне расстегнуть его, и если ты хочешь, чтобы они думали, что мы с тобой... — Она замолчала, сложив руки перед собой.
— О, точно. — Он даже не подумал об этом.
Она повернулась, открывая невероятно длинный ряд крошечных пуговиц у платья на спине. Он подошел к ней и взялся за первую у шеи.
